Он обшарил рукой карманы Драммонда и достал револьвер и связку писем.
– Вашему банку… Конечно, конечно, не оно. Даже опечатано… Убери кляп, Ирма и развяжите ему руки. Мой дорогой молодой друг, вы причиняете мне боль!
– Я хочу знать, господин Петерсон, – сказал Хью спокойно, – по какому праву вы устроили это подлое и трусливое похищение! Мой друг, больной, из постели похищен в середине ночи, не говоря про меня!
С нежным смехом Ирма предложила ему сигарету.
– Mon Dieu! – заметила она. – Да вы глупы как пробка, мой дорогой Хью!
Драммонд посмотрел на нее холодно, в то время как Петерсон со слабой улыбкой открыл конверт. И стоило ему ознакомиться с содержанием этого конверта, как улыбка исчезла с его лица. И тут снизу донесся поток отборной брани, большая часть которой заставила бы покраснеть портового грузчика.
– Да за кого ты меня держишь, плоскомордый козел? Да ты вообще понял, на кого наехал?
– Я должен принести извинения за язык своего друга Маллингса, – застенчиво пробормотал Хью, – но вы должны признать, что у него есть некоторое оправдание. Он слегка перепил и мирно отсыпался у меня в гостях, и тут его похитили неизвестные грубияны.
В следующий момент в комнату ворвался бешеный субъект с горящими глазами. Его лицо было дико перекошено, и его рука была перевязана, из-под бинтов торчал большой палец, вымазанный красным.
– Что за дрянь?! – выл он неистово. – Что за чертовы бинты с чертовыми красными чернилами?
– Об этом вы должны спросить нашего друга! – сказал Хью. – У него весьма специфическое чувство юмора. Так или иначе, извольте оплатить счет.
В тишине, повисшей вслед за этим, Петерсон развернул бумагу и прочитал ее содержание, в то время как Ирма облокотилась ему на плечо.
ИТОГО
Ирма расхохоталась.