Вечный Злодей

— Слышишь? Говорит, Империя может только быть одна. А ты сколько помнишь?

— Хер его знает, — покачал головой я. — Вообще я уже больше их забыл, чем запомнил. Так что молодой человек заблуждается. Итак, — повернулся я к нему, — нам надо три маленьких пиздюка.

— Чего? — спросил Пупкин.

Я внезапно понял, что понятия не имею, кто мне нужен. Что там лысый кот говорил?

— Два мальчика и одна девочка. Молодые, скорее всего борзые. А ещё подозреваю, что немного посильнее, чем вы. Нет у вас никакой сладкой троицы, что постоянно ходят вместе неразлучные и создают всем неприятности.

— Есть, — внезапно посмурнел Пупкин. — Вот только не у нас.

— В смысле не у вас?

Он кивнул на другую сторону, где все ещё продолжали кашлять и матюгаться.

— Три камрада, три вечных камрада, скорее всего вы про них говорите.

— Вечных камрада? — тут уже удивился я. — Это ты о чем?

— Ну так мы с повстанцами сражаемся, которые против гнёта Империи и вот этого всего, — внезапно оглянулся Пупкин настороженно. Потом лицо его просветлело, и он выдохнул. — А, комиссар-то сдох, — он замялся. — Ну, в смысле погиб смертью храбрых. А то за ересь могут и расстрелять. Ну так вот, была у нас империя, а тут появились три камрада, которые взбаламутили умы и начали войну. Вот она длится уже 1000 лет.

— Прям 1000 лет? — уточнил я, на что Пупкин немножко смутился.

— Не, ну так говорят. Но, подозреваю, поменьше, потому что человечество погрязло в разрухе и когда она на самом деле началась никто не знает. Просто электричества уже нет. Вот порох и только газ остался. Так и воюем. И конца, и края этому не видно, — сокрушённо покачал головой он.

— Ясно, — сказал я. — Так а где этих трёх камрадов-то искать?

— Ну, где-то там, — кивнул Пупкин в сторону. — Должно быть у них там, в окопах сидят.

— В окопах сидят? Так они что ещё сами и в бой ходят? — уточнил я.

— Да, у повстанцев же девиз: «слабоумие и отвага». Они всегда на передовой.

— Точно, наши пиздюки, — одобрительно сказал я. — Пошли, Пупкин, покажешь.

— Куда это пошли? У меня полк, мне нельзя, — начал канючить молодой полковник.

— Да не ссы, — сказал я, — будешь парламентёром. Ты же хочешь войну закончить и стать героем?