— У меня всё уплочено! — помахал я пластиковым талончиком перед носом камер. — Где деньги, Лебовски?!
Талончик тоже просканировали и охранная система скрылась обратно, прогудев напоследок что-то неприличное.
— Нет, ну это уже ни в какие ворота, — проворчал я, раздумывая над вариантом разнести эту шарашкину контору.
— Уважаемый… — раздалось сзади. — Слышь, харе буянить! Иначе… а-а-а!
Я обернулся.
— Пушкин, отпусти болезненого!
— А чё он? — привел здоровяк весомый аргумент, но ослабил хватку на шее местного смотрящего.
— Действительно, чё это ты? — поинтересовался я у судорожно кашляющего деда. — Бессмертным себя возомнил? Как там тебя? Тубус?
— Кха-кха… Хлыбус я!
— Однохренственно… — демонстративно поковырял я в ухе. — Где эти наперсточники?
— Так ночь на дворе!
— И чё? — резонно заметил я, осознав, что словарный запас мой сильно пострадал вместе с потерей памяти. Я прокашлялся и попробовал снова. — И какое мне до этого дело? Мне нужно получить выигрыш!
— Дык, так-то оно так! Но у людей есть претензии! — Хлыбус опасливо посмотрел на беззаботного Кучерявого.
— У каких, к хренам, людей? — очень изящно и иронично приподнял я левую бровь. Ну, мне так показалось.
— Ну, банд… Гхм… Уважаемая организация «Игры и и Развлечения Бабуина»!
— Эти что ли? — я кивнул на закрытую контору.
— Ну-у-у… Да! И опять же, я, как организатор недополучил свою прибыль?
— Ты-то каким боком? — удивился я.
И Хлыбус начал вещать. Короче,претензия местных в том, что я занял Локацию на кучу времени (если 300 забегов, каждый по часу, то это пара и тем самым порушил им бизнес «оплаты очереди»)
Я прослушал длинный пространный монолог деда, периодически зевая и ковыряясь в носу.