— Не люблю фашистов, — неожиданно выдал я, чем вызвал недоумённый взгляд Кучерявого.
— Почему это ты не любишь их? — спросил он.
— А ты любишь? — задал встречный вопрос я.
— Я не знаю, кто это, — пожал плечами здоровяк.
— Необязательно знать фашистов, чтобы их не любить, — выдал экспертное заключение я. — Все не любят фашистов. Я вот тоже не помню, кто это.
Кучерявый странно на меня посмотрел, и даже Ла Виста спустилась чуть ниже, чтобы одарить меня саркастическим взглядом.
Надо сказать, что она быстро освоила режим полёта. Теперь её беганье и прыганье как раньше, сменилось на изящный и быстрый полёт. Надеюсь, это пригодится в следующих сражениях. Вот только на хрена она взяла Уменьшение — я не совсем понимаю. Но тоже пусть будет.
— Слышишь, Куча, а ты как так облажался? — спросила здоровяка ангел.
— Как ты его назвала?
— Ну Куча же! — сказала она.
Я заржал, а здоровяк нахмурился.
— То Кучерявый, теперь Куча… Меня вообще по-другому зовут.
— Да ладно! — засмеялась Ла Виста. — Скажешь, как?
— Я не помню…
— А то ж! — назидательно подняла пальчик Ангел. — Пока выговоришь в бою «Ку-че-ря-вый» … А так — Куча и Куча!
Я посмотрел сначала на Ла Висту, потом на Кучерявого. Определённая логика в её словах была.Но «куча»…
— Ну, мне нравится, — пожал плечами здоровяк.
Ну вот, раз ему нравится, значит пусть будет Куча — решил я для себя.
— Так как ты позволил взять себя в плен? — на это раз поинтересовался я.
Здоровяк тяжело вздохнул и виновато посмотрел на меня.