Кажется, тот офицер не был дураком.
— Единственная его проблема, что он слишком быстро бегает, — сказал я.
— Ты о чём? — удивилась Ла Виста.
— Ну это точно этот урод притащил к нам эту кучу злодеев. Вот только, видимо, они со своими пулемётами за ним не успевали. Настоящий комиссар!
— Почему комиссар? — задал вопрос куча.
— Ну, потому что комиссары всегда умирают первыми. Если, конечно, это не розовый комиссар.
— Какой такой розовый комиссар? — нахмурился Куча ещё больше.
— А, забей… Помню было что-то такое, а что конкретно — не помню.
Ну мы и пошли дальше, быстро выработав тактику. Если из бокового коридора выбегал безумный нарядный фашист, то мы отходили дальше назад и лупили из фаустпатронов или бросали гранаты.
Единственная проблема в том, что эти самые фаустпатроны и гранаты у нас быстро закончились. А у этих уродцев, кроме грёбанных слабых пистолетов и встроенных пулемётов, которыми я точно не мог воспользоваться, ничего другого не было.
Причем, Ла Виста выглядела удивленной. Она точно знала что системное оружие можно перезарядить за энергокристаллы, но конкретно это — было нельзя. Только то, что вываливалось с врагов, а с них — ничего не вываливалось! Ну, кроме энергокристаллов.
Настал момент, когда мы остались только с холодным оружием.
— Приехали, — вздохнул я, выкинув последнюю гранату в подбегавших пулемётчиков.
— Ну да, — кивнула Ла Виста. — Теперь ты помнишь, о чём я говорила? Сейчас я бы не отказалась от этого маленького автомата, лишь бы не подпускать этих уродцев поближе.
— Ну, — пожал плечами я, — Что остаётся… Будем превозмогать. Превозмогать вообще-то моя вторая натура.
— Да, мы знаем, — синхронно кивнули мои сопартийцы.
— Короче, план меняется. У нас теперь ловля на живца.
— Я не знаю, что это за план, но он мне не нравится, — покачала головой Ла Виста.
— И правильно не нравится. Вот что значит хвалёная женская интуиция, — засмеялся я. — План будет заключаться в том, что ты, как самая быстрая, будешь выманивать их на нас. А мы будем стоять за углом и рубить их в капусту. Как вам план?
— Не очень, — нахмурилась Ла Виста.