Краем глаза принц вдруг заметил впереди белый силуэт и, позабыв о досаде, испуганно вскинул голову:
– Кто здесь?!
Но силуэт уже исчез.
Се Лянь вновь облился холодным потом: ему показалось, что на незнакомце была маска! Принц огляделся по сторонам, никого не обнаружил и невольно засомневался: возможно, ему просто привиделось от расстройства. Как бы то ни было, здесь оставаться больше было нельзя, и он поспешил вниз с горы.
Фэн Синь весь извёлся в ожидании принца. Едва завидев его, он воскликнул:
– Ваше высочество, где вы были? И что вы там такое придумали?
Се Лянь не осмелился рассказать: он ни с кем не мог этим поделиться, тем более с Фэн Синем. Страшно было представить, как тот отреагирует, если узнает, что добродетельный принц, которым он так восхищался, додумался грабить людей. Се Лянь надеялся, что ему удастся запрятать это происшествие в самый дальний уголок души и со временем вовсе выбросить из головы.
– Ничего… – отмахнулся он.
– Да? Тогда почему вас так долго не было?
– Не спрашивай. Ничего я не делал…
Фэн Синь не поверил, но понял, что допрашивать Се Ляня бесполезно – да и не пристало слуге донимать господина, поэтому он лишь поинтересовался:
– Значит, завтра мы снова выступаем в городе?
– Я не пойду.
Се Лянь ничего не соображал, все его мысли вертелись вокруг того путника: вдруг они встретятся вновь? Вдруг он выдаст принца страже?
– Вы, должно быть, устали? – заметил Фэн Синь. – Тогда оставайтесь, а я схожу один. Вы лучше сосредоточьтесь на духовных практиках. – Ему и в голову не приходило, что Се Лянь может пренебречь самосовершенствованием.
Прежде принц действительно отдавал все силы тренировкам, ведь это была его единственная возможность вернуться в небесные чертоги, а теперь в его сердце зародился страх. Пускай те чиновники на словах заверили, что не станут докладывать о его проступке, но сохранят ли они секрет? Вдруг сейчас вся столица обсуждает позор наследного принца? На него будут показывать пальцем на вышних и нижних Небесах, а может, и в мире смертных! При одной мысли об этом Се Лянь начинал задыхаться.
Весь измученный, принц, сам того не заметив, провалился в забытьё. Спал он плохо, без конца ворочался, ему снились кошмары, а когда он вдруг проснулся, то выглянул в окно и увидел, что уже стемнело.
Фэн Синь, который отправился давать представление в одиночку, пока не вернулся, а из соседней комнаты доносился тихий разговор родителей принца, перемежаемый надсадным кашлем государя. Лёжа на полу, Се Лянь задумался, как бы отреагировали отец с матушкой, узнай они о случившемся. Несомненно, это стало бы для них ударом! Государь бы кричал между приступами кровохарканья, бранил бы непутёвого сына и называл позором Сяньлэ. Матушка не стала бы ругаться – она бы молча слегла от горя и стыда.
От этих мыслей принцу вновь стало тяжело дышать, ему требовалось побыть в одиночестве и успокоиться. Се Лянь поднялся с циновки, выскочил на улицу и бросился бежать куда глаза глядят – навстречу ледяному ветру. Он промчался больше десяти ли, не смея останавливаться в людных местах – ему казалось, будто каждый встречный смотрит на него, пытливым взглядом проникая прямо в душу, преисполненную отчаяния. Лишь на пустынном кладбище принц наконец замедлил шаг.
Се Лянь почувствовал, что его щёки и руки окоченели, а тело мелко дрожит – эта ночь была холоднее предыдущей, но дело было не столько в этом, сколько в терзающем его страхе. Принц обхватил себя за плечи, выдыхая горячий воздух, огляделся и увидел перед одним из надгробий пару сосудов с вином. Наверное, покойник при жизни любил выпить, поэтому и после смерти люди навещали его могилу с такими подношениями. Се Лянь присел на корточки. Прежде он никогда не пробовал вина, но слышал, что спиртное согревает тело… и помогает забыться. Помедлив немного, принц схватил сосуд, откупорил его и сделал большой глоток. Вино оказалось так себе: дешёвое и крепкое до жжения в горле. Се Лянь отхлебнул ещё, поперхнулся и закашлялся, зато немного согрелся. Тогда он растёр щёки, уселся на землю и жадно приложился к бутыли.