Эротика в рассказах 5

– Сейчас же, Соломина, – строго сказал мужчина, игнорируя Игната и ушел, легко поднявшись по ступеням.

– Ян Аркадиевич, значит, – Игнат проводил широкую спину преподавателя злым взглядом, повернулся ко мне и криво усмехнулся. – Ну-ну, Снежана. Далеко пойдешь, проблем на сессии не будет.

С этими словами Игнат сел в машину, взвизгнули шины, и джип сорвался с места. Я похлопала глазами, раздумывая над его словами и впилась ногтями в ладони, чтобы не завыть.

Он решил, что я сплю с Яном и дал понять, что считает меня шлюхой. Звонить Виктору, вообще, нет смысла, даже боюсь представить, как эту ситуацию преподнесет ему Игнат. Надо было что-то делать. А лучшая защита – это нападение. Сорвалась с места и пулей побежала к метро, надеясь, что Игната задержат утренние московские пробки, и я успею первой. По подземке бежала, сбивая зазевавшихся пассажиров, к офису тоже бегом, мельком бросила взгляд на стоянку, мне повезло, джипа еще не было.

Хвала небесам, охранник был старый и не задавая вопросов, пропустил на бывшее место работы. Секретаршу Виктора просто проигнорировала, не постучала, влетела в кабинет и с грохотом захлопнула за собой дверь. Виктор лениво оторвал взгляд от документов и посмотрел на взъерошенную и растрепанную меня.

– Вышла отсюда, – тихо сказал мой мужчина, мой!

– Виктор, – слова застряли в горле, сглотнула, расстегнула пиджак и подошла ближе к столу. – Я хочу поговорить.

Сумка осталась лежать у входа в кабинет. Здесь ничего не изменилось с последнего раза, когда я была тут, да и времени прошло всего ничего, только отношения разлетелись в дребезги. Не хочу их терять. Наверное, я люблю, потому что готова бороться до смерти, чтобы сохранить хотя бы то, что было. Клянусь, что не буду просить о большем.

– И о чем? – он скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла – любимая поза, я это уже запомнила.

– Прости меня за то, что сорвалась тогда, – виновато опустила голову, главное я уже сказала.

Тишина не затягивалась. Сквозь грохочущее сердце я хорошо слышала, как он встал и подошел ко мне. Я так и продолжала смотреть в пол, а Виктор снял с меня пиджак, расстегнул ремень, спустил брюки, зашел за спину и подтолкнул вперед.

Я едва не упала, но подошла к его столу так близко, чтобы могла опереться на него руками. Секретом его намерения не являлись. Меня сейчас в очередной раз просто трахнут, без слов. К чему разговоры, когда можно действовать? Закусила губу и зажмурила глаза, чтобы не позволить пролиться горячим слезам, пусть лучше выжигают все внутри. Виктор быстро растянул меня скользкими от смазки пальцами и резко вошел. Я подавила вопль боли, столько дней без секса и такая бесцеремонность. Мне, черт возьми, больно!

Двигался он резко, исчезая и вновь заполняя до предела, сжимая руками талию до синяков. Я скрипела зубами, но упорно молчала, о возбуждении и речи не шло, я просто терпела. Терпела близость со своим мужчиной тем, к которому осознала чувства. Горько. А еще понятно, что Игнат уже все рассказал, Виктор знает о Яне Аркадиевиче, знает домысел, но оправдываться я не буду, не поверит. Да и все равно уже. Он даже не обратил внимания на тихий щелчок двери, кто-то вошел, но Виктор продолжал ритмично двигаться во мне, причиняя боль, а не удовольствие. Игнат упал в кресло генерального и поймал мой взгляд.

– Быстрая какая, – презрительно хмыкнул мужчина. – Зачем ты сюда приехала?

– Вероятно, за этим, – хмыкнул за спиной Виктор и толкнулся особенно глубоко, кончая.

– Препода тебе одного мало, да? – продолжал издеваться Игнат.

– Игнат, ты как? – Виктор не выпускал меня из своих рук.

– Трахнуть ее? – светлые брови изогнулись, а в следующий момент Игнат скривился, словно съел лимон. – Не, спасибо, воздержусь.

Виктор отпустил меня. И надо отдать должное самой себе, я не упала. Устояла на ногах и не распласталась на столе. Пара вздохов, наклонилась и подтянул одежду, еще одно биение сердца и я решаюсь уйти, слишком больно, слишком много силы приложили эти двое, чтобы меня оттолкнуть. Не говорю ничего, иду к двери, подхватываю сумку, забывая про пиджак, но он мне и не нужен, на улице еще довольно тепло. Ухожу. Никто не окликает, не останавливает. Они наигрались, я им больше не нужна.

На улице солнечно и ясно, засовываю руки в карманы, в одном из них лежит проклятый телефон. Теперь мне ясно, зачем они так тратились, дорогие подарки для исполнительной шлюхи. Кидаю "яблоко" на асфальт и втаптываю в прогретую поверхность, вымещая ненависть и злость. Не помогает. Болит все: тело, душа, сердце, грудная клетка, в легких не хватает воздуха, никак не могу получить необходимую порцию кислорода, глаза режет от слез, разъедает из-за соли, губы истерзаны. Вытираю рукавом бежевой рубашки, оставляя красно-бурые разводы.