Инцелы. Как девственники становятся террористами

– Стефан! – обратился ко мне отец, внезапно очнувшись. – Помоги мне умереть, – прошептал он по-польски. – Помоги мне, не могу больше.

Мне хотелось бежать, бежать со всех ног, это было невыносимо. Когда на следующий день зазвонил телефон и мне сказали, что он умер, я почувствовал облегчение, а еще усталость, тоску и оглушительную скорбь. Через несколько часов, вернувшись в больницу, я увидел, как отец лежит с выражением полного покоя на лице. На ночном столике рядом с ним стояла зажженная свеча, и внезапно меня охватило необоримое отчаяние. Плотину прорвало, я зарыдал, принялся колотить кулаками по стене, проклиная всё и всех, но прежде всего – самого себя.

Каким отцом стал я сам? Готов признать, что ощущал страх неудачи перед этой ролью, очень боялся сделать что-то не так, испортить отношения с сыном. Такой страх легко понятен, учитывая, насколько токсичными были наши отношения с отцом в последние годы его жизни.

Один мой хороший друг любит афоризмы. Когда речь заходит о воспитании детей, он говорит: «Детей можно научить только этикету. Остальное – генетика».

Если бы всё было так просто.

14. Петер

Я обнимал и целовал девушку, спал рядом с девушкой, но кроме этого никогда ничего не было.

Инцел Петер

С Петером мы общаемся по скайпу. Он сам вышел на контакт со мной, послушав подкаст, куда меня пригласили поговорить об инцелах. На следующий день после того, как выпуск выложили в сеть, я получил от него сообщение по электронной почте:

Привет послушал под и слышал как ты с девушками обсуждаешь инцелов было очень поучительно и ты сказал что с тобой можно связаться если я инцел и да я наверное такой судя по тому что ты рассказывал.

Он благодарен мне за то, что я даю полную картину жизни недобровольно одиноких мужчин, за то, что кто-то говорит о них не только как об агрессивных и склонных к насилию. Однако Петер не уверен, готов ли он называть себя инцелом. Он считает, что сам виноват в том, что ему не удалось завязать отношения с девушкой. Женщинам случалось проявлять к нему интерес, но он побоялся с ними сближаться. С другой стороны, бывало и так, что женщины «отбраковывали» его, догадавшись, что он девственник. Себя он описывает как человека «добродушного, но замкнутого» – особенно в ситуациях, когда чувствует себя неуверенно или находится в новой обстановке. По его мнению, это связано с его детством и глубоко травмировавшими его событиями из тех времен. Когда он учился в начальной школе, мама заболела раком. Болезнь и побочные эффекты лечения привели к изменениям в ее личности, у мамы случались немотивированные вспышки ярости, и Петер боялся кого-либо пригласить к себе в гости. Малейшая ошибка вызывала гнев – она могла швырнуть учебник об стену, если сын неправильно решил пример. В общеобразовательной школе, рассказывает Петер, его обзывали, он был изгоем; в старших классах окончательно стал одиночкой, на переменах шесть-семь раз обходил пешком здание школы, только бы ни с кем не общаться. В гимназии сильно лучше не стало, но там его по крайней мере не травили и он часто помогал товарищам с заданиями, с которыми те не справлялись. Несмотря на это, в общие компании его не приглашали и, как он считает, использовали, ничего не давая взамен. Ему кажется, даже если он познакомится с какой-нибудь девушкой, любая попытка сблизиться вызовет дискомфорт. Как определить, что допустимо, а что нет? Как воспримут его девушки, как отнесутся к его ухаживаниям?

– Поэтому я легко даю задний ход, не предпринимаю никаких решительных действий. Поэтому с тем, чтобы познакомиться, у меня проблемы.

Внешность у Петера самая обычная, он разговорчив, часто улыбается. Нормальный симпатичный парень, работает на складе, работа нравится, коллеги хорошие. В целом он доволен жизнью, но его угнетает полное отсутствие отношений и секса. Мысли об одиночестве посещают его часто – слишком часто – и каждый раз очень его расстраивают. Едва кто-то рядом заговаривает на эти темы, он теряется, не знает, что сказать: трудно иметь мнение о том, чего с тобой никогда не случалось. Петеру кажется, по нему издалека видно, что он девственник.

– Я обнимал и целовал девушку, спал рядом с девушкой, но кроме этого никогда ничего не было.

Спрашиваю, встречался ли он с девушками во время учебы или на своей нынешней работе.

Он качает головой. На курсе профессионального обучения после гимназии были одни парни, а на нынешней работе женщин немало, но ничего не выходит. Петер звал на свидание одну из сослуживиц, она поначалу проявляла к нему интерес, но потом явно передумала. Почему, он не знает.

– Поначалу она вроде интересовалась мной, а потом заявила, что хочет просто дружить.

Свободное время он обычно проводит один, как и многие другие инцелы, с которыми я общался. Друзей у Петера мало, видятся они редко. По выходным он обычно сам по себе, ходит в зал, убирается в квартире.

Возвращаюсь к теме секса и тому факту, что он девственник. Не думал ли он о покупке секс-услуг?

– Думал, да, такая мысль меня посещает. Не хочется оставаться девственником до тридцати лет. На самом деле я решил, что сделаю это в этом году, когда исполнится двадцать девять, но тут вмешался коронавирус. Одновременно я очень опасаюсь подхватить заразу и еще чувствую вину: а имею ли я право так поступать, понравлюсь ли им? Может, они меня вообще прогонят? Нет, я знаю, что им всё равно, это же за деньги, но всё-таки думаю: а имею ли я право находиться там?

Альтернатива, на его взгляд, – навсегда остаться в одиночестве. Ему было бы легче, имей он сексуальный опыт или по крайней мере опыт отношений, когда он познакомится с кем-то в будущем.