— В какой такой лодке? — наморщил и так морщинистое лицо коточел.
— Это такое выражение. Ты привыкнешь, — пояснил я терпеливо. — Оно обозначает, что теперь ты мой миньон и я решаю, что ты дашь, а что нет!
— Миньон? — продолжал офигивать лысое чудовище.
— Так, хорош! — немного разозлился я. — Сколько у вас таких кораблей?
— Восемьдесят два… — ответил Бинга, задумавшись, но быстро поправился. — Нет, уже восемьдесят один.
— Однако! — протянул Алекс. — А сколько вас, блохастых в природе? Ну, тех, кто с самого начала? Реликтовых, типа?
— Две тысячи восемнадцать!
Я присвистнул.
— Очень негусто! А чё так?
— В смысле? — не понял меня кот.
— Ну мало совсем!
— Много времени прошло! — нахмурился ГлавКот. — Многое произошло!
— Хмм… Соболезную! — наврал я. Совсем я ему не соболезновал. — А сколько, вообще, вашей расы представителей на данный момент.
— Примерно двадцать миллиардов, — вздохнул Бинга. — Но, практически все сейчас далеко отсюда. Во владениях Первых… бывших владениях.
— Так вы, можно сказать вымирающий вид! — восхитился мой друг. — А чего вы так медленно размножаетесь? Вы, конечно, не кролики, но всё же?
— Я не знаю, кто такие кролики, но есть нюансы… в нашем размножении, — уклончиво ответил лысый.
— Не только Мандарин у вас без яичек? — заржал Алекс.
Бингус рассерженно и обиженно зашипел.
— Ладно-ладно! — покачал здоровой рукой мой штатный юморист. — Шучу я! Вот война закончится — я научу вас парочке приёмов из Камасутры! Такие кошкодевочки пропадают!
— Научит он! — рассмеялся я. — Тебя Пепси отправит вслед за Мандарином, в страну счастливых евнухов, у которых теперь много времени подумать о вечном, не отвлекаясь на животные инстинкты!