Загадка ледяного пламени,

Итак, один день сплетался с другим, и жизни молодых людей были переполнены счастьем солнечного света. Мерритон регулярно бывал в Витсбери-холле – стал там частым гостем. Под тем или иным предлогом он то и дело проводил то час, то два в компании Антуанетты, играл в бильярд с господином Брелнером или наслаждался сигарой в саду, когда в небе сияло солнце. Они больше никогда не заговаривали об огнях. Да и сам Найджел так и не рискнул предпринять исследовательскую экспедицию на болота. Он честно выполнял обещание, данное Антуанетте, хотя ночью часто наблюдал огни из окна спальни, задаваясь вопросами: «Что это? Сколько правды в рассказе Боркинса? Имеют ли они какое-то отношение к исчезновению его дяди?»

Постепенно между ним и старым дворецким выросла стена недоверия. Мерритон искренне сожалел об этом и все же не делал ничего, чтобы разрушить ее. Фактически он боялся подступиться к старику, случайно обидеть его, ведь тот прослужил в усадьбе долгие годы. Боркинс же в свою очередь флегматично выполнял все необходимые работы по дому, однако его лицо по большей части напоминало застывшую маску.

Но если дворецкий всякий раз, взаимодействуя со своим молодым господином, превращался в подобие каменного истукана, то хозяин дома всегда переполнялся эмоциями, особенно когда в «Башни» приезжала госпожа Брелнер. Он повсюду следовал за господином Брелнером и его племянницей, подобно тени. Однажды даже заметил:

– Этот Боркинс, скорее, слуга дома, чем мой, господин Брелнер. Он тут следит за всем и вся, а я чувствую себя гостем.

Услышав подобное замечание, господин Брелнер только поджал губы, а потом совершенно неожиданно улыбнулся. За последние дни господин Брелнер и Мерритон стали почти друзьями и отлично понимали друг друга.

Шли дни, недели превращались в месяцы, и вскоре Найджел осознал, что больше не сможет ждать, что должен испытать удачу и открыть свое сердце Антуанетте. Он даже поделился частью своих тайных мыслей с ее дядей, который посмеялся и откровенно пожелал ему удачи. А чуть позже Брелнер сообщил хорошие новости: Антуанетта приняла предложение молодого эсквайра Мерритона, и они готовы объявить всем о своем счастье.

– Итак? – спокойно проговорил господин Брелнер, обращаясь к племяннице. – Я очень рад. Вы долго тянули с этим, mes enfants[3], но в итоге, на мой взгляд, сделали мудрый выбор, и мне не остается ничего другого, как пожелать вам счастья, поскольку чувствую, что ваше будущее находится в надежных руках хорошего человека. Можете поверить мне… А сейчас, дорогой сэр Найджел и милая моя Антуанетта, в гостиной вас ожидает ваш друг. Только, боюсь, он не будет слишком доволен, услышав новость. И это уж без сомнения. Там, дорогая Антуанетта, Дакр Уинн.

От этого имени по спине Мерритона пробежал холодок.

Дакр Уинн! Здесь! Быть не может! И все же невозможно, чтобы существовало два человека под одним именем. И что самое неприятное, где бы ни находился Найджел, рано или поздно появлялся Дакр Уинн. Роковая близость. Причем Уинн всегда появлялся в тот момент, когда его меньше всего ждали. И обычно ему доставались все лавры, которые должны были принадлежать Мерритону. Так что в их отношениях преобладала некая дружеская конкуренция. Однажды, когда им еще было лет семнадцать или восемнадцать, причиной их споров стала молодая особа. Она считалась девушкой Мерритона, пока не появился Дакр и мастерски не отбил ее. С ним было трудно соперничать, он обладал невероятной харизмой, а обаяние его действовало, как мощный магнит на гвозди. Тогда молодому, чистому, непорочному Найджелу, к тому же обладавшему болезненным воображением, показалось, будто невидимая рука неведомого медиума сдавила его горло. И теперь этот Уинн снова оказался рядом в один из самых счастливых моментов его жизни! Видимо, придется изображать доброго старого друга. И невозможно избежать этой встречи.

– Вы знакомы с Дакром? – единственное, что в тот момент смог выдавить Найджел. В голосе его слышались нотки едва ли не испуга.

Антуанетта поглядела на дядю, заколебалась, а потом пробормотала:

– Да. Я и не знала, что вы знакомы с этим джентльменом, Найджел. Он никогда раньше не говорил о вас. Видите ли, он тоже делал мне предложение. Я даже боюсь сказать ему о нас. Но я… все равно должна увидеться с ним. Я сама сообщу ему.

– Конечно. Бедный парень, мне очень его жаль. Да, я знаю его много лет. Но не могу сказать, что мы такие уж близкие друзья… В общем, это не имеет значения.

Покамест слушателям с кабинете суперинтенданта было невдомек, какое отношение этот самый Дакр Уинн имеет к Найджелу Мерритону, к Антуанетте, к Скотланд-Ярду и таинственному Гамильтону Клику.

Антуанетта, ее дядя и Найджел перешли в гостиную, где их ждал пресловутый Дакр Уинн, и выглядел он, как всегда, словно бронзовая статуя, – огромный и красивый. Когда они вошли, он стоял спиной, рассматривая фотографию Антуанетты на каминной полке. Услышав звук их шагов, резко развернулся, широко улыбнулся и вытянул руку для рукопожатия. Однако увидев позади миниатюрной девушки Мерритона, словно разом сдулся, и взгляд его потух.

– Привет, – только и сказал он. – Однако, как вижу, вы, Найджел, вернулись на родину. Вы всегда появляетесь снова, словно фальшивая монета[4]. И тем не менее рад приветствовать вас, Антуанетта!

Мерритон тоже поздоровался с приятелем, но почувствовал, как острая ледяная иголка кольнула в сердце, когда он увидел, как девушка улыбнулась бронзовому великану.

– Ждали меня? – спросила она, натянуто усмехнувшись. – Зря. Я ездила на прогулку с Найджелом.

– Ах да… он живет где-то здесь, рядом, – протянул Уинн, усмехнувшись в ответ. – Ведь так, дорогой Найджел?

– Да уж, – со вздохом ответил Мерритон. – Во всяком случае, мне так кажется. С Индией я распрощался, Уинн, и теперь навсегда вернулся домой.