Цеховик. Книга 13. Тени грядущего

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ладно, иди завтракать.

В день операции я не завтракаю обычно. Можно ли считать свадьбу операцией? Неизвестно. Выхожу на веранду. Окна раскрыты, воздух сладкий и солёно-морской, пахнет летом, громко поют птицы.

— Давай, смотри, какие помидорчики.

Мама ставит передо мной яичницу с сосисками и мисочку с нарезанными помидорами. Они приправлены солью и перцем и залиты душистым подсолнечным маслом. Мясистые, вкусные. Может, не ходить никуда? Так не хочется всю эту канитель… Я когда говорил про свадьбу даже и представить не мог, что это будет настолько хлопотно… В прошлый раз всё было совсем иначе…

Появляется Трыня. Голова мокрая, трусы мокрые, красный от солнца и счастливый. Радж, тоже мокрый, вьётся вокруг него.

— Ты смотри, не переусердствуй с загаром, — подмигиваю я, а то будешь красный, как лобстер.

— Ладно, — соглашается он, расплываясь в улыбке и тянется за колбасой и сыром. — А кто такой лобстер?

Режиссёр нашей свадьбы — Галина Леонидовна Брежнева. Деятельная, предприимчивая и изобретательная. Желает, чтобы всё было по высшему разряду. Ну, что же, давайте. Почему бы и нет…

— Ты смотрел «Крёстного отца»? — спросила она у меня какое-то время назад, ещё в Москве.

— Смотрел, — ответил я.

— Хорошо. Помнишь свадьбу? У тебя будет лучше. Поверь мне!

Верю, конечно. Верю.

Я выхожу из дома в тёмно-синем костюме, чёрных туфлях и с бутончиком розы в петлице. Мама при виде меня начинает вздыхать и тянется за кружевным платочком.

— Ну-ну, — тихонько подбадривает её отец и притягивает к себе, обнимая за плечи. — Ну-ну…

— Андрей! Ну, ты что! Платье помнёшь!

Платоныч едва слышно крякает, оглядывая меня.

Платье шикарное, Галя постаралась, в таком и в «Ла Скала» и в «Большой» не стыдно заявиться. Портниха его чуть-чуть подогнала по маме и теперь она выглядит неотразимо.

Отец, Платоныч, Андрюха — все просто с иголочки. Они поедут сразу в загс, а я сначала за невестой. Пёс бегает, волнуется, не понимая, что за движ, что происходит.

Ему, конечно здесь раздолье, большой сад, всегда можно побегать, воздух, травка, птички и все дела, но сейчас он явно нервничает.

— Раджа! — мама тоже нервничает. — Иди с глаз, не мельтеши ты-то хоть! Не видишь, и без тебя тут…