Гриша вздыхает.
— Ясно. Тогда… тебя домой отвезти?
— Эмм, а не знаете, где ближайшая точка Ловарей?
— База других Загонщиков?! — вытягивается лицом Гриша.
— Ага, — спокойно отвечаю. — Только не основная база, а объединение поменьше.
Он вздыхает, поворачивается к ближайшему безопаснику, что-то говорит на неизвестном языке, скорее всего, казахском. Тот отвечает коротко: «жарайды».
— Мы тебя отвезем к Ловарям, — говорит Гриша. — Но, Даня, повтори мне пожалуйста, что ты точно не сошел с ума и осознаешь, в какую глубокую задницу сейчас себя закапываешь.
— Я не сошел с ума и про задницу в курсе, — послушно повторяю. — Как говорится, жизнь — говно, но мы с лопатой.
Гриша молча качает головой.
Фургон возвращается в Южный Парк, заворачивает куда-то в переулки и останавливается возле бара с вывеской «Барон».
— Этот бар принадлежит Ловарям, — произносит безопасник по-русски. — По нашим данным, они используют подсобные помещения для расфасовки товаров.
— То, что надо, — киваю. — Спасибо, буду должен. — Но хотя бы не многолетней службой, как было бы, если бы Калыйр впряглись за меня по-серьезному.
Дверь с тихим шелестом отодвигается, я выхожу.
— Завтра контрольная по алгебре, — кричит мне Гриша. — Не вздумай пропустить, а то классная потом с тебя три шкуры сдерет.
— Ох уж эта Антонина Павловна, — усмехаюсь, вспомнив внешкольную подработку математички, включающую танцы на коленях у клиентов. — А ведь на самом деле она очень раскрепощенная, просто при нас строжится.
— Раскрепощенная? О чем это ты? — хлопает глазами Гриша.
— Потом как-нибудь вечерком сходим вместе, сам увидишь, — я машу рукой. — До завтра.
Дверь фургона захлопывается. Я отворачиваюсь и иду к черном зеву бара.
— Значит, отказался от нашей помощи, — без эмоций произносит Расул, ответственный по внутренним делам рода. — Гриша, он точно твой друг?
— Лучший, пап, да, — без промедления отвечает молодой парень.