Грустно посмотрев на блондинку, Степан с сочувствием кладет руку мне на плечо.
— Ты сделал всё, что мог, парень, и даже больше. Ты сражался за нее и победил. Не кори себя. Больше от тебя ничего зависит. Остается только верить.
Молчу.
— Даня… — беспокойно окликает царский охотник.
— Да ну нахрен!!! — резко выкрикиваю я. — Да как такое может быть! Светка, вали из моей башки!
Борислав, Георг оборачиваются на нас. Степан же относится к моей реплике с глубоким состраданием.
— У него шок, — говорит царский охотник старшему гвардейцу. — Дайте парню отойти.
Я его не слышу. В моей голове все это время звучит обеспокоенные звонкие возгласы:
— Даня, что случилось?! Даня! Даня!
Перед внутренним взором формируется образ Светы. Вполне себе живая, только большие глаза влажно поблескивают, да губки дрожат, будто вот-вот разрыдается. Хм, всё бы хорошо, только почему она сидит в моем сознании? Я серьезно! Какого лешего происходит?!
— Света, что ты забыла в моем теле?! Почему не в своем?!
— А я знаю!? — плачет она. — Это ты — телепат! Вот сам себе объясняй и…и исправляяй, пожалуйста, Даня, исправь….у-и-и-и…
Черт, черт, черт. Что за трендец происходит?! Мне только раздвоения личности не хватало…
Я хлопаю глазами, замерев. Смутное понимание происходящего неожиданно вспыхивает в голове, словно новогодний салют. Прямо световое шоу из догадок. Невозможно! Фантастично! Это кажется нереалистичной сказкой, но другого объяснения просто не вижу.
Я поглотил личность Светки! Вместе с ее Даром!
Когда пень-паук разбил ее щиты, и я вломился следом и прогнал зверя из сознания блондинки. Но вот после того, как прогонал, что-то начудил и, выходя, зацепил Светину личность. То есть, всю ее систему душевных процессов и совокупность ощущений с памятью. Охрене-е-еть! Я просто закачал Светку себе в мозг, будто в USB-флешку!
Дастиш фантастиш! Но только так можно объяснить то, что мне удавалось метать стрелы этого как его… Дай бога…
— Дажьбога, — поправляет Светка.
— Не подслушивай мои мысли, — возмущаюсь на блондинку внутренним голосом. — Неприкосновенность частной жизни, вообще-то, прописана в Конституции!
— Какая еще Конституция? — удивленно таращится она. — У нас монархия же.