— Ты смог уйти так далеко! — кажется, телепат не устает мной поражаться. — Сколько, говоришь, тебе лет?
— Сорок пять, — не моргнув глазом отвечаю. — А вообще мне очень лестны ваши слова, но там десятилетняя девочка лежит на брюхе огромного зверя.
Георг тут же подскакивает и уносится из кабинета докладывать начальству.
И пошла движуха. Борислав закричал приказы. Гвардейцы высыпали во двор, не забыв и меня прихватить. На улице ждали уже заведенные джипы. Настоящие бронированные звери с пулеметами на крышах.
Я уселся в одну из тачек вместе с Бориславом и Георгом. «Монстры» газанули. Команды смешались с диким рёвом моторов. За окном стремительно проносились улицы и дороги.
До окраины Южного Парка мы долетели за десять минут.
Гвардейцы высыпают наружу.
— Узнаешь местность? — спрашивает меня Борислав.
— Да, — указываю на пятиэтажку с обвалившемся балконом, за которой начинается лес. — Вот там дракониха рыскала. Может, охотилась для детеныша.
— Рассредоточиться, — командует своим людям Борислав. — Георг, со мной пойдешь. А ты, парень, оставайся пока тут.
Вскинув автоматы, гвардейцы пешком унеслись в лес. Машинам там не проехать.
Я остался с двумя «шкафами» — Ковалевым и кем-то еще. Видно, Ковалев был не очень значительное лицо, раз даже не имел щитов от ментального воздействия.
Я же задумываюсь вот о чем. Если дракониха ищет ужин зубастику, значит, Соколову они не съели. Не такой уж зубастик проглот. Маленького кусочка хлеба на обед хватило. Хотя Соколову могла съесть сама дракониха, но не будем пока о грустном.
Но если сейчас дракониха охотится, то зубастика нет вместе с ней. Детеныш должен дожидаться маму в укрытии. Как, возможно, и Соколова.
Я вспоминаю плоскую крышу дома, на которой дракониха была до спуска в лес. Оглядываюсь по сторонам, но дома нигде не вижу.
— Я здесь поброжу, — говорю Ковалеву. — Попробую нащупать след.
Он лишь устало зевает массивной челюстью. Видимо, разминочная тренировка вымотала здоровяка.
— Только не далеко, — все же говорит он.
Ухожу за ближайший угол. Дома нигде не видно. Поиски заставляют меня углубиться за перекресток улицу. Только спустя десять минут брожений наталкиваюсь на высокую «бетонку».
— Ага, она.