Чужбина

Уже дома, во время обеда он как-то задумчиво на меня посмотрел и произнес:

— Уезжал бы ты от греха подальше. Неспокойно мне что-то.

Я слегка даже потерялся от такого расклада и не нашёлся, что ответить. Только кивнул головой в знак согласия. Сам подумал:

— Действительно. Если бы государь захотел встречи, уже позвал бы. Наверняка ведь знает о моем появлении. Понятно, что сейчас привыкли все делать неспешно, и прежде, чем попасть на приём к такому человеку, надо долго ждать. Но ведь это ему надо, а не мне. Конечно, с моей стороны косяк, что я не уведомил его о своём прибытии. Но, с другой стороны, князь-то в курсе, поэтому, и императору известно. Немного помаявшись, рассказал о своих метаниях прадеду. Тот улыбнулся и произнес:

— В чем проблема? Давай отправим слугу с запиской в канцелярию, в которой ты напишешь, что приехал на один день, вечером отбываешь. Зная, как государю передают корреспонденцию, уверяю, что письмо к нему вовремя не попадёт. Ты перед ним останешься чист. А то, что он, зная о твоём приезде, вовремя не позвал, пусть на себя пеняет.

Прадед как-то скривился и продолжил говорить:

— Не нравится мне поведение великого князя. Я его неплохо изучил и точно знаю, что он что-то задумал. Или может не он, а император? Но то, что нехорошее, это точно. Чувствую я надвигающиеся неприятности.

Странно, что моя чуйка замолчала. До приезда сюда прямо благим матом орала, а сейчас почему-то успокоилась. Но оставлять без внимания беспокойство прадеда и не подумал. Решил, что раз такой расклад, то надо собираться. Только на всякий случай покидать страну буду не так, как от меня можно было бы ждать. Перед поездкой проговаривали с моими людьми варианты бегства из России, на всякий случай. Вот сейчас и решил воспользоваться одним из таких способов. Как раз к завтрашнему вечеру ребята успеют все подготовить.

Приняв такое решение, я отправил одного из бойцов в имение с приказом о подготовке моего исчезновения. А сам решил, как можно больше оставшегося времени провести с прадедом. Неизвестно, когда снова увидимся, и увидимся ли вообще.

На следующий день прадед домахался, пытаясь заставить меня смотреть его отчёт о проданных ценностях и потраченных средствах. Если ему не верить, то кому тогда вообще доверять можно? В таком ключе я и высказался. Уже во время завтрака начали съезжаться родственники. Прадед всё-таки поставил их в известность о моем появлении. Вместо того, чтобы доехать до имения и узнать, что удалось вытрясти из горе-революционера и его помощника, пришлось большую часть дня вести пустые разговоры, от которых можно было осатанеть. Настолько они были пустыми. Вот на хрен мне знать о купце Кормухине, который женился на цыганке и промотал свое состояние менее, чем за год? Или слушать о каком-то хромом соседе одного из родственников, у которого начало ломить ногу, поэтому, год будет неурожайным. Из-за этого наплыва гостей мы чуть не забыли отправить посыльного в канцелярию государя с извещением о том, что я появился здесь всего на день. Благо, хоть ответа не ждали.

Ближе к вечеру, перед наступлением сумерек, к воротам подъехала очень представительная карета, из которой вышла тоненькая фигурка девушки. Она появлялась несколько раз в моих снах и действовала на мой организм не хуже жены. Это была Елена Владимировна Шиловская, я тут же её вспомнил. В это время я как раз вышел немного проветрить голову от вала бесполезной информации. Поэтому получилось наблюдать это явление воочию. Девушка, увидев меня, заулыбалась и стремительным шагом направилась прямиком ко мне.

Находясь в непонятках, я автоматически сделал несколько шагов навстречу, про себя подумав:

— Какая же она всё-таки красивая.

Не доходя несколько шагов, она, продолжая движение, начала говорить:

— Сергей, вам надо срочно бежать. Я сейчас примчалась из Зимнего дворца, где сама лично слышала приказ императора на ваш арест. С минуты на минуту здесь появятся гвардейцы.

В голове у меня мелькнула мысль:

— Ничего себе расклады! Ты-то тут каким боком, красавица? Но произнес при этом другое:

— Хорошо, готов бежать прямо сейчас, но только, если с Вами.

Она нахмурилась и ответила:

— Не надо смеяться над вдовой.