Чужбина

Все ведь до безобразия просто. В порту я видел несколько кораблей, принадлежащих Пруссии. Вот и нужно один из них зафрахтовать для срочного рейса в Амстердам. Нанять дополнительные повозки, загрузить ценности в найденные ящики и отправить на корабль. При удаче, если получится продержаться двое суток и не привлечь внимания к дворцу казначея, судно станет недосягаемым для англичан. А я получу вожделенный стартовый капитал. С сокровищами королевы так не получится. Но, при этом, возможно удастся увести поиски за пределы острова. Сляпав на коленке план, принялись действовать. Один из стариков (для которого немецкий язык был родным) в сопровождении двух бойцов, несмотря на ночное время, унесся в порт искать немецкий пароход. Парусное судно в нашем случае не подойдёт. Другой старик ушёл к комнате, где мы держали плененную прислугу, чтобы там «нечаянно» произнести несколько ругательств на немецком языке. Часть бойцов принялась паковать ценности и деньги в ящики таким образом, чтобы ничто не звенело и не громыхало, все тщательно перекладывая тканью, собранной во дворце.

Они же взяли на себя и погрузку ценностей в пролетки и кареты, которых здесь обнаружили целых три штуки. Другая часть бойцов занялась подбором и подгонкой формы английских солдат, в которой при свете дня будем изображать несение службы. А как стемнеет, пойдем грабить королеву. Четыре человека ушли в город искать местных извозчиков. По мере выполнения плана я начал вносить небольшие коррективы. Решил не нанимать дополнительный транспорт, а просто тупо добыть. Поэтому бойцы ушли искать четыре пролетки или кареты, тут как повезёт. Понятно, что возчиков придётся утилизировать, по-другому в нашей ситуации никак.

Предполагаю, наверху нам кто-то ворожит. Иначе объяснить, почему старику-наставнику удалось застать одного из двух немецких капитанов на корабле, а потом ещё и уговорить его сонного практически немедленно отправиться в плавание, невозможно. Я рассчитывал организовать погрузку вечером и синхронизировать её с захватом казны. А получилось намного лучше, хоть и пришлось поработать в авральном режиме. Импровизированный обоз, груженный ящиками с деньгами и золотом, отправили уже в предрассветных сумерках. А грузили на корабль, можно сказать, при свете дня. С ценностями в Амстердам ушёл старик, договорившийся о фрахте судна, и два бойца, которым приказали на время пути стать глухонемыми. Даже немецкий капитан не должен заподозрить, что везёт не немцев.

Пролетки возвращать к дворцу лорда не стали, их бросили в разных частях города. Кроме своих, конечно. Наши развезли по местам съемного жилья. Обратно отправили только кареты, на которые никто не должен обратить внимание.

Плененную прислугу перевели в комнату в подвале, освободившуюся из-под ценностей. Туда же отправили жену лорда с проснувшимися детьми. Там, даже если они начнут орать, их никто не услышит. Поэтому, и приняли такое решение. С утра без шума получилось нейтрализовать несколько слуг, ночевавших за пределами дворца и пришедших на работу. А в течение дня ещё несколько посетителей, приехавших на приём к лорду. Тревоги удалось избежать, как и интереса посторонних обывателей. Мы даже смогли поспать по очереди несколько часов. Темноты дождались благополучно и в вечерних сумерках выдвинулись на очередное дело. Честно сказать, до последнего момента я не знал, решусь ли на подобную авантюру.

Ведь одну из главных, первостепенных задач смог воплотить наилучшим образом, если, конечно, пароход с ценностями доберется до места назначения. До самого вечера меня терзали сомнения, стоит ли оно того, чтобы так рисковать. В итоге, когда подошло время выдвигаться, я махнул на все рукой и решил рискнуть. Пошёл на это даже не из-за денег. Месть — вот главный мотив, толкнувший меня на такой поступок. Слишком много горя эта английская семейка принесла моей родине. Поэтому, нагадить здесь — это, как святое дело сотворить.

Казначея здесь ждали. Когда мы подъехали к массивным воротам, расположенным в стене, напоминающей крепостную, нам сразу открыли. Даже стучаться не пришлось. Двор за воротами оказался довольно просторным, и все три наших кареты поместились здесь без проблем. Не успели мы до конца остановиться, как из дома выскочил сухощавый, богато одетый хрен, и какой-то подпрыгивающей походкой шустро поскакал к нашим транспортным средствам. Этот мужик чем-то напомнил мне кузнечика. В принципе, доступ в дом есть. Несколько охранников, находящихся на улице, поневоле приблизились к нашим каретам, поэтому ничего не мешает начинать танцы с бубнами. Выждав ещё несколько секунд, чтобы все находящиеся во дворе подошли чуть ближе, я сказал бойцам, находящимся со мной в карете, негромким голосом только одно слово:

— Начали.

Дальнейшие события слились в одно длинное мгновение.

Практически синхронно открылись дверцы карет, и сразу несколько бойцов выпрыгнули наружу Уходя перекатами в стороны, чтобы не перекрывать сектора стрельбы идущим за ними. Пара секунд понадобилась, чтобы уничтожить всех, находящихся во дворе охранников. При этом, сухощавого кузнечика сумели оставить в живых, вырубив хорошим плотным ударом в подбородок. Когда я покинул карету, частые хлопки приглушенных выстрелов доносились уже изнутри довольно большого особняка. Совсем тихо захватить эту цитадель (а по-другому её сложно назвать) у нас не получилось. В глубине дома раздались пару револьверных выстрелов, впрочем, довольно тихих. Не таких, чтобы на них кто-то обратил внимание.

В этом, можно сказать, бою мы понесли и первые потери. У нас погиб один боец, поймав револьверную пулю в голову, второй получил неприятное ранение в плечо. Два выстрела за все время захвата и две потери. Предполагаю, если бы не неожиданность нападения, нам здесь ничего не светило бы от слова вообще.

Дальше действовали, как один многорукий организм. Постороннему человеку, не знающему о нас ничего, по-любому показалось бы, что здесь действует профессиональная команда грабителей — мастеров своего дела. К чему я это говорю? Все работали с огоньком и полной самоотдачей. У нас в наличии было три кареты, на каждой из которых реально увезти тонну груза. В сокровищнице одних ценностей наберётся минимум на десяток тонн. Вывезти всё это за одну ночь мы не сможем при всем желании. Тем не менее, сундуки таскали и грузили по каретам очень бодро, действуя по принципу: если не съем — то хоть понадкусываю.

Параллельно с погрузочными работами шёл интенсивный допрос кузнечика. Полученная от него информация, можно сказать, прибила меня намертво к земле. Умерший казначей всё-таки не дал нам полной информации о сокровищах королевской семьи. Разграбляемое нами хранилище оказалось одним из трех подобных, и не самым крупным из них. Зато посещалось оно представителями семьи или королевой реже других. Это заставило задуматься. Если удастся утаить произошедшее с казначеем несчастье ещё хотя-бы сутки, у нас появляется нехилый шанс вывезти отсюда все.

Правда, самим убраться из Лондона вовремя не получится, но это уже другой вопрос. Всю ночь занимались по большей части погрузочно-разгрузочными работами. Прятали награбленное по совету старика-наставника в реке, рядом с присмотренным мной местом, подходящим для схрона. В найденную промоину все просто не поместилось бы. Вот и возникла идея притопить ценности. Тем более, очень уж подходящий для затопления вариант обнаружили. Берег реки у нагромождения камней оказался обрывистым, и приличная глубина начиналась практически сразу. Поэтому нам не пришлось таскать сокровища куда-то далеко. Правда, каждый сундук пришлось опускать отдельно, устанавливая по очереди их рядом друг с другом. Но и с этим справились, хоть и пришлось нырять множество раз. Тайник получился идеальным, с какой стороны не посмотри. Глубина в два с половиной метра не позволяла рассмотреть дно с поверхности реки. Да и достать со временем притопленные сундуки особого труда не составит.

За ночь успели сделать три рейса. Соответственно, вывезли порядка девяти тонн. Груза здесь осталось приблизительно столько же или чуть больше. И это я говорю только о золоте с серебром и камнями, не касаясь обычных бумажных денег, которых здесь тоже немало, притом, в разной валюте.

Уже в предрассветных сумерках десяток бойцов отправили во дворец казначея изображать там охрану. А все, кто остался здесь, если можно так выразиться, затаились. Когда на улице стало светло, и я смог осмотреть окрестности с высоты второго этажа, мне слегка даже поплохело. С одной стороны этого особняка располагался роскошный дворец, возле которого наблюдалось постоянное движение подъезжающих и отъезжающих карет. С другой стороны дворца я смог посмотреть на занятия строевой подготовкой приблизительно сотни гвардейцев. Там же располагались здания, не могущие быть ничем иным, как казармами. С тыла усадьбы просматривался роскошный парк, примыкающий к описанному дворцу. А с фасада довольно приличное открытое пространство заканчивалось ещё одним богатым особняком.

Не надо быть пророком, чтобы понять, чем могла закончиться наша авантюра, если бы вчера здесь поднялся шум во время захвата. Даже мороз по коже пробежал от подобных мыслей. Народ хоть и валился с ног от усталости, но службу нес со всей ответственностью, разделившись на смены, и по очереди отдыхая. Не получилось поспать только старику-наставнику и одному из бойцов. А все из-за моей неугомонной натуры. Думая о деньгах, точнее, о том, как их лучше спрятать, в голову пришла неожиданная мысль:

— Почему бы их не увезти по железной дороге? Для этого и отправил старика выяснить все насчет аренды вагона, желательно до города Манчестер. Если получится, то попробуем увезти наличку туда, и уже там найдём место для тайника. Просто куплю там дом и в нем сделаю заначку.

Очередная нереальная авантюра, но надежда на благополучный исход есть. Даже если поиски начнутся быстро, и поезд не успеет отправиться в путь, надеюсь, что обыскивать в первую очередь будут корабли, покидающие остров, а не железнодорожные составы. Исходя из этих соображений, и решил рискнуть. Если получится, то оставим для властей ещё один след, теперь уже французский. Да, старик-наставник при аренде вагона будет разговаривать с французским акцентом. Пусть потом следователи головы ломают, кто их обворовал, немцы или французы. Думаю, по-любому подумают на немцев, а финт с французским следом воспримут, как заметание следов.

Сижу сейчас на втором этаже, посматриваю на окружающее пространство и сам себе задаю вопрос: