Сломанная печать

Проведя рукой над коробочкой, он немного помедлил.

— Тебя что-то испугало?

— Горячее, как… Стихии. Огонь, — она не хотела упоминать сензитивов, но подумала о Лирое.

Магистр был прав — лгать близким невероятно трудно.

— Любовь так же горяча, — улыбнулся Виктор. — Тот, кто запаковывал подарок, испытывал сильные чувства. Не скажу добрые или злые, но весьма жаркие.

Магистр Дэй дёрнул за ленту и снял крышку.

— Хм… Она пустая, — брови Виктора удивлённо приподнялись.

Мариса потянулась через стол, чтобы заглянуть внутрь. В следующий миг комнату наполнило неприятное и назойливое жужжание. Магистр успел отбросить коробку в сторону, но маленькое облако зависло у его лица оранжевым маревом.

— Беги из комнаты, — сквозь зубы он тяжело протолкнул слова, отслеживая рой, наливающийся настоящим огнём.

Мариса и не думала трусливо прятаться. Сердце колотилось о рёбра, но голова осталась удивительно ясной. Она увидела, что магистр не может сам создать защитных заклинаний. На его попытки пошевелить хотя бы кончиками пальцев злобно гудящее облако грозно придвигалось ближе. Вот уже на побледневшем лице эмпата появились оранжевые отсветы, а в зрачках отразились огоньки.

Присмотревшись, она заметила, что рой состоит из маленьких пчёл с раскалённым брюшком и язычками пламени вместо крыльев. Капли горячей влаги собирались на тельце каждой пчелы в шарик. Падая вниз, он прожигал скатерть, обугливая края получившейся дырочки. Магистр кусал губы — несколько капель попали ему на одежду и добрались до кожи.

Времени оставалось немного. Одним плавным движением Мариса наложила защиту на Виктора. Золотистая вязь мгновенно впиталась в тело — это должно было ослабить вред от ран и боль. Второй взмах ладони — и Мариса не задумываясь направила амарантовую силу на вредных насекомых, соединив с удерживающим заклинанием целителей. В запасе у эмпатов мало возможностей для нанесения вреда. Вот и сейчас Мариса использовала оковы, чтобы отсрочить атаку роя. Торопясь, она немного ошиблась. Три или четыре горящих точки ринулись к цели, когда остальные замерли на месте.

— Нет! — отчаянно воскликнула Мариса, выбрасывая вперёд руку со сложенными для чар пальцами.

Повторный удар чистой силы креаторов ударил по облаку и подвижным огням, уже скользнувшим по лицу магистра Дэя. Жужжание оборвалось, а сухие тельца опали на скатерть и пол черными хлопьями. Пеплом они оставались недолго. Вскоре потеряли цвет до прозрачно-розовых иллюзорных катышков.

— Сейчас! Не касайтесь лица!

Вооружившись салфетками и водой из графина, Мариса кинулась обрабатывать ожоги.

— Глупое положение для старика-эмпата.

Виктор посмеивался, сдерживая болезненные спазмы, когда Мариса притрагивалась к коже вокруг вздувшихся пятнышек. Один прорвался, обнажая плоть. На раны следовало нанести специальную мазь, которая нашлась в доме лекаря. Пришлось позвать Грету. На удивление та не стала охать и паниковать, а следуя наставлениям магистра, очень быстро принесла баночку со снадобьем. Мариса завершила дело, наложив печати от боли и воспаления.

— Я бы и сам справился, но неплохая практика для юной целительницы, — присутствие духа не покидало Виктора.

Маг через силу улыбался. Беспокоился он не о себе, а о воспитаннице. Происшествие показало несколько больше, чем хотелось бы Марисе.