— Сюртук?
— Нет, не стоит. И почему же не говорить прямо? Я такая же, как те бедняжки. Любая женщина при определённых обстоятельствах может оказаться на месте жертвы. И что вы предлагаете?
— Наказание должно быть равно суровым без скидок на происхождение насильника или жертвы.
— Не слишком ли смело? Ни один аристократ не отдаст и щепотки собственных прав.
— Видите дерево?
Он указал на кривое, рассохшееся создание природы, которое продолжало расти среди камней несмотря ни на что.
— Ветер с моря треплет его день ото дня, упорно заставляя ветки расти в сторону Академии. У меня достаточно терпения и настойчивости, чтобы попытаться изменить привычный уклад в обществе. Всему своё время.
+++
Тихо ступая, Мариса прикрыла дверь в комнату и дошла до кровати. Магические фонари возле жилого корпуса давали достаточно света, чтобы она без труда повесила одежду и забралась под одеяло, согреваясь после прогулки по ночному парку. Плавное сопение Келены оборвалось, тёмная головка стихийницы приподнялась над подушкой.
— Ты где была?
Хриплый со сна голос дышал расслабленным любопытством.
— Нигде. Спи.
— Я волновалась.
— Всё хорошо. Гуляла, — прошептала Мариса.
— А-а, с господином Брумом, — почему-то решила соседка, сладко зевнула и перевернулась на другой бок. — Он милый.
— Милый…
Откинувшись на подушку, Мариса поняла, что не сможет сомкнуть глаз. Она долго разглядывала тени и мелкие трещинки на белёном потолке.
— Вынужден признать…
Снова и снова Северин произносил слова, заставившие сердце Марисы дрогнуть. Она и теперь вертелась в кровати, слушая быстрый стук собственного сердца. Щеки горели.
— Вы не безразличны мне…