А Мьёльнир добрался до сердцевины. Того самого места, где обычно укрывалась дриада. Я до последнего надеялся, что она уберётся оттуда и примет хотя бы какой-то облик. Но этого не произошло — каменный спутник вскрыл древесную броню и ударил по её сущности.
Гниль и тлен. Ощущения чем-то напоминали те, которые были во время поединка с Лариным в порту Петербурга. Кто-то не просто изувечил лесных духов. По сути, их убили, оставив лишь оболочки.
Сожри их всех Кронос! У кого из смертных могло хватить на это силы? Как они смогли превратить дриад вот в ЭТО?
Рыча от бессильной ярости, я пустил в дело одну из печатей Вулкана. Оттиск, который когда-то создавался для детей членов его свиты. Чтобы они могли тренироваться в управлении силой, как только научатся ходить. Но сейчас это было как раз то, что нужно.
Техника моментально разогревала цель до температуры плавления стали. То, что нужно, если требуется моментально уничтожить определённый объект, буквально за доли секунды уничтожив все клетки его организма.
Сначала я ударил по ближайшей цели. Убедившись, что древесина, буквально за доли секунды обратилась в пепел, а земля сплавилась, приступил к остальным.
Приходилось использовать божественную силу, но в данном случае, её не требовалось слишком много. К тому же после гибели каждой дриады, «искра» получила небольшую порцию мощи и чуть набирала в своём размере.
Истребление всех противников заняло у меня несколько минут. А когда всё закончилось, на душе стало грустно. Возможно это были дриады совсем не из моего мира. Но я всё равно прикоснулся к собственному и недавнему прошлому. После чего спалил его, как будто был правнуком Локки.
Сверху опустился Сандал, который сел на ветку одного из обычных деревьев и скосил на меня один глаз.
— Дрр-р-ругие! Уже мёрр-р-ртвые! А мы живые.
Я машинально кивнул. В чём-то он прав. Дриад здесь уже давно не было. Только их искалеченные оболочки, которые превратились в пробойных монстров. Вернее, стали такими благодаря чужой воле. И я обязательно разберусь, кто именно приложили к этому руку. К тому же, у меня и след есть. Осталось только пройти по нему, а параллельно набраться сил.
Глянув на ястреба, отдал команду.
— Собирай пастилки и убираемся отсюда.
Пока возвращался к опушке немного поредевшего леса, ястреб забросил в ранец полсотни зелёных пастилок. Я же пытался уложить в голове факт наличия здесь дриад. Раз в лесу были они, значит водные монстры, которых мы истребили, могли оказаться наядами. Настолько сильно изменившимися, что я не почувствовал остатков их разумов. Хотя, речные духи всегда предпочитали решать проблемы при помощи скорости. Что может быть проще, чем ускользнуть от врага, попросту уплыв от него подальше? Тогда как дриады могли превратить любое дерево в неприступную обычным смертным крепость. А если понадобится, то и спрятаться от бога, сделав так, что их будет очень сложно обнаружить.
Выйдя за пределы опушки, я обнаружил, что гвардейцы стоят напротив меня. Ласка задумчиво посмотрела на оплавленные груды земли, что виднелись за моей спиной. Потом покосилась на Скопу, чьи губы подрагивали, а взгляд метался из стороны в сторону. Наконец заговорила.
— Мы договаривались, что поступим к тебе на службу, если проиграем спор. Это была честная сделка и мы от неё не отказываемся.
Девушка замолчала, а я смотрел на неё в ожидании «но», за которым последует вопрос. Когда прошло несколько секунд, вопросительно развёл руками, а вместо брюнетки заговорил Соболь.
— Скопа кричала так только раз в жизни. В день, когда погибла её семья. Когда Старшие разобрались с врагом, я думал, что больше никогда в жизни не услышу этого звука. А пять минут назад он раздался вновь.
На мгновение замолкнув, добавил.
— С кем ты сражался? Почему предлагал им поговорить? И кто ты такой?