— Не все мои дети были в крепости. И у Ореховых есть союзники, о которых ты даже не подозреваешь. Эту землю ты может и подомнёшь, но вот всё остальное тебе так просто не отдадут. А если договоримся, гарантированно получишь половину.
Он цеплялся за жизнь, как мог и даже в таком положении пытался нащупать линию ведения переговоров, которая позволила бы выжить. Поразительная мощность инстинкта самосохранения.
Впрочем, уже через секунду я изменил свою точку зрения — граф ударил тремя серыми оттисками, которые бурлили от влитой в них мощи. Хотел воспользоваться эффектом неожиданности, чтобы пробить мою защиту.
В плетениях, из которых он составил печати, я не разобрался. Но энергии он влил в них немало. Будь на моём месте любой иной Одарённый, пусть даже высокого ранга, ему бы пришлось тяжело. Особенно, если раньше он не сталкивался ни с чем подобным.
Имелась только одна проблема — он атаковал Меркурия. А на фоне той мощи, что выплеснула защитная система крепости, его оттиски казались детскими игрушками.
Я встретил их ударами божественной силы. Даже не дожидаясь, пока печати коснутся моего щита. А потом бросился вперёд, на ходу обнажая клинок.
Через мгновение, сталь зазвенела о сталь, а окрестности озарили отблески вспышки — столкновения наполненных энергией клинков вызывали всполохи пламени.
Каждый из спутников рвался помочь и уничтожить его. Но я хотел одержать верх в обычном бою. Без печатей, прямого использования божественной силы и посторонней помощи. Пусть последняя и исходила бы от тех, кто по сути, являлся частью меня самого.
Граф вполне предсказуемо принял это за слабость. Скорее всего решил, что я истощён и не могу противопоставить ему ничего кроме глухой защиты от его собственных печатей. Это настолько приободрило смертного, что тот выкладывался по полной, снова и снова обрушиваясь на меня с филигранно выверенными атаками.
Не знаю, кто обучал его бою на мечах, но постарались они на славу. Хотя опять же — никто из его учителей не был даже близок к Марсу.
В какой-то момент я сам усилил натиск. Добавил немного скорости смертной оболочке, влил больше силы в меч и переключился на другую технику боя.
В новом темпе, патриций продержался не дольше десятка секунд. В момент, когда мой клинок отсёк его руку, в глазах Орехова мелькнуло настоящее изумление. А когда сталь устремилась к его шее, это выражение сменилось полноценным ужасом. Он и остался на его лице, когда снесённый ударом меча череп, покатился по земле.
Я вернул оружие в ножны, а за спиной раздался тихий голос Измайлова.
— Так-то его допросить ещё можно было. Тебя же интересовали Хранители.
Бросив взгляд на юношу, отрицательно качнул головой.
— Он сам выбрал схватку и смерть.
Тот со вздохом, отвернулся, рассматривая развалины, а я снова глянул на обезглавленный труп графа. Старый циклоп всё же ушёл без мучений. Стоило бы всё сделать иначе — заставить его страдать, точно так же, как мучались тысячи бедолаг, чьи души он расщепил на составляющие. Но видимо мерзость этого места, подействовала и на меня. Не смог сдержаться, чтобы не убить смертного, который всё это затеял и реализовал.
— Возвращаемся. Больше тут делать нечего, — встряхнувшись, я отдал команду остальным и зашагал к деревьям.
На ходу проинструктировал Сандала. Ему требовалось вытащить все ценности из под завалов и складировать их в лесу, километрах в пяти отсюда. Увеличившийся объём «искры» и более прочный канал связи, позволяли ястребу удаляться намного дальше, даже если с ним был груз. Чем я и планировал воспользоваться.
А пока я буду заниматься очисткой золота, драгоценностей, артефактов и наличности от пронизывающей их мерзости, Сандал ещё раз обыщет развалины. Только на этот раз куда более детально. Уверен, где-то там, среди обломков, должно быть что-то ещё интересное. Сейфы с документами, артефакты, личные записи.
ebooksa