На правой руке с интересом пискнул Мьёльнир.
— А кем ты был? Просс-с-стым драконом или божесс-с-ством?
Сандал скосил взгляд на браслет и тихо рыкнул, чуть разочарованно опустив крылья. Видимо память вернулась к нему в совсем крохотном объёме. Впрочем, уже через мгновение он гордо вытянул голову.
— Тем, кто ведёт дрр-р-раконов за собой и за кем они следуют!
Выдав эту фразу, сорвался с места, принявшись облетать зал. Я же покосился на почти вернувшийся к нормальному размеру портал, который должен был вот-вот закрыться.
Выходит то странное создание, что заперло меня в Пробое, было из мира Сандала. Возможно и Дурнгаал явился оттуда же. В конце концов он тоже был драконом. И божеством, само собой. А обычно богами становятся те, кто хотя бы как-то напоминает свою паству. Исключения пусть и бывали, но встречались не так часто.
Если вспомнить, что он говорил про ветви миров, уже можно было обозначить, как минимум четыре. Первую, к которой относились оба этих мира. Вторую, что была населена мелкими зелёными человечками. Плюс, ту, из которой явились муравьи и ветвь, где обитали сплошь драконы.
Получалась картина с длинными цепочками схожих вселенных, что сообщались между собой. И судя по всему, неизвестные заговорщики здорово их перемешали. Сомневаюсь, что мироздание предполагало связь даже между мирами одной цепи. Не говоря уже о том, что между собой будут соединяться абсолютно разные и чуждые вселенные.
Ещё из головы не хотела убираться фраза кошачьей головы о Пробуждении. Смысловая нагрузка была очевидна, но вот о ком идёт речь я не мог даже представить. Хотя, раз это создание было из мира Сандала, то могло запросто лгать. Потому как дэв уверенно утверждал, что заговорщики относятся к богам. А значит, они были из миров схожих с этим. Какое отношение к ним могла иметь сущность из соседней цепочки вселенных, населённых драконами?
Вздохнув, отсёк эти мысли, задвинув их на второй план сознания. А сам бросил взгляд на довольного Сандала, который снова оказался рядом.
— Ну что, посмотрим на последние минуты жизни Элье?
Тот согласно рыкнул, а я потянулся к энергоконструктам, которые до сих пор оставались около трупа, фиксируя всё происходящее.
С виконтом было много непонятного. Сам факт атаки на цитадель меня удивил не сильно. Как и то, что у смертного получилось открыть Пробой. А вот личность человека, который всё устроил, заставила изумиться.
Патриций, тесно связанный с Волконскими. Человек, у которого неплохой контакт с княжной. Житель столицы, в конце концов. За которым я не заметил ничего подозрительного. А теперь он неведомым образом оказался в Пусане и открыл портал в Пробой внутри моей крепости.
Я бы понял, окажись на его месте Чернокровый или Хранитель. Был готов к удару Лецзюнь или правящего дома Чосона. Не удивился бы интригам со стороны корейской аристократии, под носом которой одни иноземцы отобрали лакомый кусок полуострова у других иноземцев, не оставив даже шанса вмешаться. Да даже наёмник, отправленный Келером, оказался бы вполне ожидаем.
Но виконт Элье не вписывался ни в одну из логических схем, которые по привычке выстраивал мой разум, оценивая ситуацию. Оттого я и был настолько сильно удивлён.
А по мере того, как просматривал картинку, зафиксированную энергетическими конструктами, внутри появлялась ещё и толика разочарования.
Всё, что сделал Элье после покушения — добрался до Ульсана, что располагался километрах в семидесяти отсюда и был разделён между двумя корейскими кланами. Что интересно, пусть он проделал на самолёте, хотя по сути, почти сразу после взлёта, пилоту пришлось вести аппарат на посадку.
В процессе виконт отправил несколько сообщений с дарфона, ведя переписку, но прочитать текст не вышло. Защита устройства-артефакта была настолько хороша, что сработала даже в данном случае — текст просто размывался перед глазами, превращаясь в одно сплошное пятно.
Потом прошёлся по городу, купил себе билет на корабль до Циньдао с отправлением через полчаса и снял номер в гостинице. Именно в её номере и нашли его труп. А прямо сейчас мёртвого патриция везли в морг на вскрытие.