— Только вот не будет у князей никаких земель. Заберут у них всю власть. Думаете, на это они тоже махнут рукой?
Я отлично помнил, как патриции отреагировали на одно только намерение Даниила расширить пределы своих полномочий. Править ими безраздельно и на своё полное усмотрение. Уверен, этого никто из них не забыл. Пусть и явились сюда, чтобы поддержать его ради своей выгоды, сочтя царевича достаточно слабым, чтобы навязать свою волю, но об услышанном помнили. Всё, что сейчас было нужно — разбередить недавние раны. И смотреть, как расцветёт патрицианская ярость.
Голицын вопросительно приподнял брови, но продолжить дискуссию не позволила Дарья. Взмахнув рукой, озвучила своё решение.
— Пусть будет так. Переговоры. А если не выйдет…
На момент запнулась и я продолжил, озвучивая третий вариант своего плана.
— То ударим по их родовым твердыням. Разорим пару в качестве примера и уничтожим алтари. Объявим рода низложенными и лишёнными титулов. А их земли и собственность — свободными для захвата любым верным слугой империи.
В глазах Шуйского появилась лёгкая озабоченность. Да и прочие смотрели на меня хмуро. Вот только, если план под номером два провалится, то других эффективных вариантов не останется. Придётся соблазнить патрициев добычей. Поставить перед выбором — либо они втягиваются в долгую и кровавую войну, где против них станут сражаться старые и могучие фамилии империи, либо получают возможность обогатиться прямо здесь и сейчас.
Первое обещало куда больше прибыли в перспективе — оказаться около самого подножия трона при новом императоре и возвращённых старых привилегиях, означало реальную возможность забрать под свою руку крупные города да наполнить карманы золотом. С другой стороны, война есть война. Развернуться ситуация могла по всякому — столкнёшься лицом к лицу с тем же Шуйским, в окружении гвардии с княжичами, и от элиты твоего рода ничего не останется. А значит и никакой земли ты удержать не сможешь. Скорее уж заберут даже то, что было раньше.
Слишком высокий риск. Особенно для тех, чьё генеалогическое древо тянулось на века в прошлое. Поставить всё на кон и проиграть, рухнув на дно — это позор.
Второй вариант, сулил не так много, но зато без всякого риска. Ещё и все обвинения в мятеже снимут. К тому же, помимо пряника, будет и кнут — пример в виде родовых поместий нескольких родов, которые мы благополучно спалим. Ну а потенциальными целями, станут как раз их владения.
Дарья всё это тоже понимала. Но мысль о том, что ей придётся не просто заставить их склонить колени, а выборочно отдать кого-то из бунтовщиков на разграбление другим, отказавшись от наказания всех виновных, деву здорово раздражала.
Впрочем, в конце концов она кивнула и потянулась к дарфону.
— Я свяжусь с Его Сиятельством Долгоруким. Прикажу немедленно прибыть с иными князьями, для беседы.
Хмыкнувший Ратибор полез в карман, доставая устройство связи.
— А знаете, я пожалуй тоже Юре сейчас напишу. Чтобы точно явился.
На нём скрестились взгляды всех четверых князей и самой Дарьи, но кавалергард принялся увлечённо что-то писать, не обращая на это никакого внимания. Потом на момент прервался и оторвав взгляд взгляд от экрана, задумчиво протянул.
— Как лучше написать — «я тебя навыворот раскорячу» или «я тебе изнанкой наружу выверну»? Как-то оно, что так, что эдак, коряво звучит.
Дарья, которая только начала набивать сообщение на своём дарфоне, устало вздохнула.
— Я запрещаю вам отправлять любые сообщения Долгорукому. пока не закончатся переговоры.
Князь погрустнел. А когда через пару секунд воспрял духом и снова уставился на экран аппарата, Рюриковна добавила.