Шагнув за стены, боярин поморщился от надавившей на него ауры и поправив шубу, которую набросил на плечи, взревел.
— Кому тут жизнь его надоела? Покажись и сражайся!
В голове сразу же раздался тонкий голос Мьёльнира.
— Он сс-с-слепой?
Сразу за ним вклинился издевательский рык Сандал.
— Прр-р-росто тупой!
А вот царевич шагнул вперёд и поднял руку, демонстрируя засиявший на весь двор родовой перстень.
— Я, Алексей Рюрикович. Местоблюститель престола Российского, обвиняю тебя в заговоре да желании убить меня.
Попов наконец догадался, что стоит опустить взгляд ниже, а не лихо оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать врагов среди надворных построек. Услышав же слова моего спутника и разглядев перстень, разом растерял всю свою лихость. Кажется, даже канал связи с алтарём, по которому шёл поток энергии, боярина теперь не успокаивал.
Судя по оттенкам сознания, на момент тот вовсе впал в панику. А потом неожиданно рухнул на колени и выбросив вперёд руки, с размаха врезался лбом в дерево, ломая доски пола.
Даже Рюрикович удивлённо кашлянул, машинально оглянувшись на своих людей. Видимо не знал, как реагировать. По двору же прокатился мощный голос боярина.
— Не казни царь-батюшка, не лишай жизни слугу верного. Попросили меня на встречу тебя позвать. Да так, что не мог я отказать. Долг жизни на мне, царь. Вот и пришлось согласие дать. Клятву я получил, что не желают они тебе вреда причинять, а просто поговорить явятся.
Чуть поменявшийся в лице Алексей сделал шаг вперёд.
— Имя? Кто просил тебя об услуге?
Глава VIII
Попов, не поднимая головы, снова принялся кричать.
— Сартинские! Они, собаки, меня подговорили. А с ними испанские гранды были. Перстни мне показывали! Честь по чести всё, царь-батюшка. Сказали, помочь хотят! Мол против японцев вместе стояли, а сейчас их корона желает Рюриковичам добром отплатить!
Я поморщился от яростных воплей боярина, а разум ощутил эманацию довольства, которую излучал Сандал. Стоило глянуть на происходящее глазами спутника, как стала ясна и причина — дракон отыскал клубнику. Целые залежи, которые хранились в погребе и сейчас стремительно сокращались.
Уловив моё внимание, на момент замер, а потом с урчанием нырнул в ближайший громадный короб, втянув в себя половину ягод.
— Сартинские… Не помню, таких, — протянул Алексей, разглядывая стоящего на коленях патриция.