Глянув на Ратибора, я кивнул в сторону выхода из зала.
— Знаешь, Сиятельство, собери всех выживших. Донеси до них мысль, что отныне Версаль является собственностью Меркурия. А им пора бы начинать приводить его в порядок.
Увидев, как изумлённо расширились его глаза, добавил.
— Само собой, свяжи каждого клятвой на Даре. И запрети покидать территорию дворца. Как и грабить его любым образом, который приведёт к потере ценностей. Всё содержимое сокровищниц отныне тоже принадлежит нам.
Тот задумчиво подкрутил усы.
— Прямо всех клятвой связывать?
Теперь я в недоумении приподнял брови, а князь поспешил объясниться.
— Там же дамы. Наверняка есть и симпатичные. А с клятвой на Даре, это уже не то. Когда это Оболенский добивался женщин, просто им приказывая?
Секунду подумав, сразу же добавил.
— В плохом смысле этого слова.
Я усмехнулся и качнул головой.
— Добавь в клятву пункт о том, что приказы не распространяются на их интимную жизнь.
Заметив задумчивый взгляд кавалергарда, вздохнул.
— Придумай подходящую формулировку.
Ратибор кивнул и двинулся к выходу, по очереди подкручивая усы и что-то тихо шепча под нос. Рядом же вновь послышался голос Найхвы.
— А чем займёмся мы?
Глянув на деву, я пожал плечами.
— Соберём самые ценные трофеи.
Конечно мне хотелось немедленно порыться в тех образах и записях, что были извлечены из алтаря де Блуа, но любая попытка обращения к ним вызывала жуткую боль — каркас ещё не пришёл в себя после поглощения громадного объёма силы. К тому же, в этот раз процесс изменения затронул в основном не ядро, а как раз энергетические каналы. Добавив к ним ещё и плоть. Безусловно, это радовало — тело стало чуть ближе к полноценному божественному облику. Но в краткосрочной перспективе обеспечивало резкое падение моей функциональности.
Впрочем на поисковое плетение сил хватило. А Мьёльнир без особого труда вскрыл небольшую сокровищницу, в которой де Блуа хранили свои самые ценные артефакты.