— О, что такое заниматься любовью с настоящим богом, я уже знаю. А вот возлечь с настолько омерзительным существом, как ты, не захочет ни одна женщина во всех существующих вселенных.
Тот опять захохотал. Правда на этот раз в смехе отчётливо слышались нотки раздражения и злости — похоже золотоволосая зацепила за живое.
— Я прекрасен! Посмотри на это тело. Оно идеально. А моя сила? Я способен доставить истинное наслаждение любой женщине.
Теперь засмеялась уже сама Найхва. Звонкий и злой смех прокатился над озером, отражаясь от воды и добираясь до самых дальних его уголков.
— Ты? Прекрасен? Каждый бог может принять любой облик, какой пожелает, если ты не забыл. А что до женского внимания, то с чего ты взял, что нам важны внешние данные? Или к твоей постели когда-то выстраивались очереди?
Тот было открыл рот, но богиня быстро добавила.
— Из тех, кто желал возлечь с тобой по собственной воле. Потому что они испытывали симпатию, а не из-за того, что опасались смерти или хотели что-то получить.
Нньом захлопнул челюсть так, что даже отсюда было слышно, как стукнули друг о друга зубы. С неподдельной яростью уставился на деву.
— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моём мире. Я выжил! Меня закинуло в осколок, затерянный посреди межмирового пространства, а я всё равно остался жив. Нашёл способ выбраться оттуда и совсем скоро захвачу целый мир. А потом следующий. И так, один за другим, пока не смогу назвать себя главой нового Дома. Я стану править тысячами миров.
С силой выдохнул воздух и продолжил.
— А тебя я оставлю в живых. Сделаю своей подстилкой и заставлю смотреть на моё победоносное шествие через вселенные.
Пока он говорил, в голове тонко пропищал голос Мьёльнира.
— Почти готово. Ещё сс-с-самую малость.
Я передал мысль о том, что с нетерпением жду. Сам же, почувствовав, что Найхва уже готова ударить, вклинился в разговор. Хотя, для этого пришлось призвать на помощь весь опыт переговоров, который нарабатывался за столетия. То ли дело было в том, что я ещё не встречал среди богов настолько мерзких циклопов, то ли в его словах по поводу океанской богини, которая влезла в беседу, когда бронзовокожий решил пройтись по моей персоне. Или в том факте, что стоящий передо мной и созданный из мерзости враг, убил мою сестру. Скорее всего всё сразу и вместе взятое, как говорили варвары. Как бы там ни было, гнева в моём разуме плескалось столько, что с лихвой хватило бы на десяток Карфагенов.
— Не боишься, что это мы тебя прикончим? Убьём, вытащим из твоей головы нужные нам воспоминания, а потом спокойно со всем разберёмся.
Тот изобразил на лице насмешливый оскал.
— Твоя сестричка тоже так говорила. И где она теперь? О, мертва, не так ли? А я здесь и живой. Да и тот эллин, которого я встретил, тоже всё твердил, как он порвёт меня на куски. Как и тот тупенький балбес со своим бубном и тарабарским языком. Все вы считаете, что сможете победить великого Нньома, но по итогу умираете сами.
Чуть помолчав, добавил.
— Повторю — склоните колени или сдохните. Присягни мне божок. Возможно тогда я разрешу тебе иногда навещать твою верную шавку и даже не буду её слишком сильно мучать.
Довольный своей фразой, он вновь расхохотался, а в сознании послышался тонкий писк Мьёльнира, сообщающий о готовности.