За дверью больше никого не обнаруживается, видимо она же является и нашим сегодняшним охранником. Смутно вспоминаю, что перед сном у меня мелькнула какая-то мысль по поводу Эмили, показавшаяся почти гениальной. Вот только я не могу вспомнить, какую именно схему набросал в своей голове перед тем, как вырубиться.
Между тем, фарфоровая «девушка» заканчивает с тарелками и взяв с подноса небольшой камень, подходит к кровати Ассины. Баронесса испуганно дёргается, но вместо того, чтобы её успокоить, конструкт грубо сдёргивает одеяло и зафиксировав левой рукой аристократку, правой подносит камень к её животу. Какое-то время наблюдает за ним, после чего выпрямляется. При этом одеяло «случайно» летит на пол. Как раз в этот момент, увидев явственное проявление эмоций, я вспоминаю свои вчерашние мысли. Смотря сзади на женскую фарфоровую фигуру, сначала поражаюсь собственной идеей, а потом решаю, что моя попытка в любом случае не должна сильно ухудшить ситуацию.
— У тебя не получилось? Поэтому он начала экспериментировать с живыми девушками?
Эмили застывает около каменной столешницы. Кажется, что она вот-вот повернётся и что-то скажет, но вместо этого механоид берёт одну из старых тарелок, ставя её на поднос. Мне кажется или у неё сейчас чуть сгорбились плечи? Решив продолжить, озвучиваю ещё одну фразу.
— Знаешь, мне на самом деле жаль. У тебя ведь красивая задница. Приятно на такую смотреть, если поставить раком.
Краем глаза ловлю на себе изумлённый взгляд баронессы. А вот механоид ведёт себя неожиданно. Я ожидаю, что «женщина» всё-таки что-то скажет, но вместо этого она внезапно отступает назад, а потом наклоняется к столу. В теории, занимается той же задачей, а фактически встаёт в позу. Смотря на ягодицы, осознаю, что они у неё тоже более чем пластичны — видно, как перекатывается «плоть» под мраморной кожей. И второе отверстие тоже на своём месте. В голову приходит новая идея и я осторожно поднимаюсь на ноги. Но Эмили уже выпрямляется и поворачивает голову, остановив на мне взгляд тёмно-серых глаза, которые сейчас подсвечиваются куда ярче, чем вчера. Это хорошо заметно даже при дневном свете.
— В этот раз мне поручили только принести еду и произвести проверку. На это отведено фиксированное время. Совсем немного.
Голос внезапно бархатистый — как будто со мной говорит элитная театральная шлюха, каждый вечер выступающая перед почтенной публикой, а потом прыгающая на члене того, что отвалит больше всего денег. Так что имитировать заинтересованное выражение лица мне даже не приходится. Когда механоид разворачивается, исчезая в проёме, баронесса было начинает что-то говорить, но увидев выражение моего лица, затыкается.
Подойдя к столу, осматриваю наш завтрак. Жареные яйца, красная рыба, мясо, несколько бутербродов с маслом и дымящийся сорк в кружках. Кормят просто на убой. Хотя, если подумать — так оно и есть. Рано или поздно я сдохну от постоянных заборов крови. А задница титулованной шлюхи превратится в шматок окровавленного мяса. Как и её основное женское оружие между ног. Не знаю, с какой целью Коссун сделал мужской вариант конструкта именно таким, но с подобным подходом к оплодотворению, потенциальная мать ребёнка не протянет долго.
Прикончив первый кусок красной рыбы и съев пару яиц, слышу, как поднимается с постели Ассина.
— Что это было? Зачем она прикладывала тот камень? И почему ты спросил её про детей?
Ответить решаю только на один из вопросов.
— Проверяла, беременна ты или нет.
Несколько мгновений стоит тишина, а потом слышится яростный вопль.
— Беременна?! От куска фарфора? Это невозможно! Я, морсар его дери, самая завидная невеста Каледа! А он хочет превратить меня в свиноматку для механоида? Да как я вообще могу от него понести?
Пожав плечами, невозмутимо отмечаю.
— Скорее всего вероятность невелика. Поэтому ты и не первая. Смерть тебе грозит куда с большей вероятностью, чем беременность крохотным механоидом, так что расслабься. Поешь, лучше.
Надо отдать ей должное — спустя несколько минут нытья, перемежаемого вспышками ярости, она всё-таки присоединяется ко мне. Правда основной упор делает на сорк, съев лишь крохотную часть от своей порции. Но это её проблемы. Я же думаю, как лучше обыграть ситуацию с Эмили? Какие в неё заложены ограничители? Где проходит черта, после пересечения которой она отреагирует по схеме, заложенной в её мозг создателем? Сложно. Один неверный шаг и Эммер окажется в курсе. А я потеряю единственный шанс покинуть это место.
На протяжении следующих часов обдумываю варианты линии поведения. До конца не определяюсь, но в целом какую-то тактику выработать получается. Когда в середине дня снова открывается дверь, с ожиданием поворачиваюсь к проёму и с трудом подавляю вздох сожаления увидев там «бесполого» механоида. Он приносит ещё две чашки сорка, бутылку красного вина и как ни странно — ещё пару блюд с мясом и картофелем. Как будто нам мало того, что принесли на завтрак — такой объём чисто физически невозможно съесть всего двум людям. Плюсом ко всему, идут ещё два бокала для алкоголя.
Сначала берусь за сорк, но потом взгляд задерживается на бутылке вина и я решаю, что можно влить в себя бокал. Когда открываю бутылку, выясняется, что Ассина придерживается точно такого же мнения. В итоге, за обедом полностью приканчиваем бутылку вина, после чего снова укладываемся в постели, развалившись поверх одеял.