Раскаты Грома

Щелчков больше не было. Ни шипения, ни щелчков, ни, тем более, человеческого голоса. Вадим посмотрел на Артёма.

— Замолчали? — товарищ считал в неспокойном взгляде Старого размышления на нецензурном наречии.

— Что-то странное. Постарайся не упускать ничего, — Вадим передал наушники Рыси и прихватил со стола свою порцию ужина.

— Есть! — второй офицер «Раската‑4» сел за радиоточку. Канал «0800» не подавал никаких признаков жизни.

Слизывая остатки жира с крышки, Палач уставился на доску, на которой Шерлок всё это время что-то обводила. Наконец она закончила и отошла, сделав несколько шагов назад. Гора и Настя уставшими глазами посмотрели на чёрные линии от фломастера, нанесённые на белую поверхность.

Шерлок тихо прочла восстановленную надпись:

— С двадцати одного сорока пяти только восемьсот один. В двадцать два сорок снять «купол»! Для восемьсот два доклад, номер двенадцать‑Б. В двадцать два ноль-ноль профилактика «Лавины». — Она обернулась к подошедшему Вадиму. — Что это значит?!

Командир задумчиво смотрел на восстановленную надпись и хмуро ответил:

— Это значит, что пора связаться с базой, чёрт бы её побрал!

Глава восьмая. Ночь

Богиня Ночь родила в наказание

Крону целый сонм ужасных веществ:

Таната — смерть, Эриду — раздор,

Апату — обман, Кер — уничтожение,

Гипнос — сон с роем мрачных, тяжелых видений,

незнающую пощады Немесиду — отмщение

за преступления — и много других.

Древнегреческий миф о происхождении мира и богов

Рядом с ангаром для самолёта на деревянной скамейке сидел солдат. Техник-заправщик был одет в заляпанный маслом синий комбинезон. На свежем воздухе запах керосина выветрился, и для рядового роты технического обеспечения одежда казалась вполне комфортной. Бывало и хуже: можно было весь день возиться с техникой, изливаясь потом, с закопчёнными руками и окосевшей головой от паров горюче-смазочных веществ. А сейчас — сейчас было милое армейскому сознанию время — кайф, расслабон. Это время, когда солдата без чётко поставленной задачи оставляли ждать прибытия командира. И в этом прекрасном состоянии покоя пухлощёкий конопатый паренёк с безразличием смотрел в чёрное небо. Его грустный взгляд уходил в глубины космоса, в бесконечность. Он был уверен, что долететь до края Вселенной быстрее, чем ему дослужить до дембеля. Из тёмного ангара вышел низкорослый ефрейтор и пошагал к своему товарищу. Дойдя до лавки, он плюхнулся на неё. Не вынимая руки из карманов комбинезона, Малой — так звали невысокого ефрейтора сослуживцы — задрал голову в небо и тоже начал рассматривать звёзды. Спустя пару минут он зевнул, да так, что скулы хрустнули. Не сумев вернуться к созерцанию возвышенного, он решил выдернуть на грешную землю ещё и своего друга.

— Семечки будешь? — Малой насобирал горстку у себя по карманам и уже тянул кулак с угощением к рукам Юрика.

— Да, не, — рассеянно ответил конопатый.