— Что… — еле слышно произнес я, поднимаясь.
— Я не понимаю! — гаркнул Гленорван. Словно выстрел эмоций, его кулак уперся в бетонную стену здания.
Джордж смотрел себе под ноги, что-то бормоча губами.
Я молчал.
— Альентес, ты тупое животное, я не понимаю! — повторил американец, поднимая на меня свои рассерженные глаза, — Как тебе может нравиться, когда другой мужчина раздвигает тебе ягодицы?! Я никак не могу взять в толк, у меня в уме не укладывается, как ты можешь…
Я снова не произнес ни слова. Не было смысла, хоть я и понял, что имел в виду Гленорван. Знаешь, Диего, как раз поэтому я и не ответил. В моей словесной базе данных не нашлось достойной реплики, чтобы удовлетворить коварное любопытство противника.
— Ты, тупой скот, — сквозь зубы процедил Джордж и рассмеялся мне в лицо, — Как ты можешь так спокойно реагировать на то, что тебя делают не мужчиной? Неужели тебе действительно нравится? Я не могу даже помыслить, чтобы оказаться в твоем положении. Да на твоем месте, я бы убил себя!
— А ты и на своем месте, вполне справишься с этим…
— Я не договорил! — Гленорвал с отвращением оглядел мою фигуру, — И ты так спокойно принимаешь чужой пенис в своем теле? Да ты хоть отдаешь себе отчет? Ты вообще держишь связь с реальным миром? — американец пощелкал пальцами перед моими глазами, — Осознаешь, что происходит?
Диего, я просто не выдержал.
— Да, что я могу поделать? — буквально закричал я на Джорджа, ударяя себя кулаком в грудь, — Что? Да, я такой! У меня не было шанса выбирать… Какого ответа ты от меня ждешь? Да, я тупое животное… Я выполняю команды, так легче, легче, легче… Легче… — я перешел на шепот.
— Хочешь ее? — Гленорван качнул головой в сторону ресторана, я понял, что он намекает на свою спутницу.
Я отрицательно мотнул головой.
— Излишне. Я не доедаю крохи с барского стола.
— Какие мы гордые! — цыкнул Джордж.
— Жалость излишня. Я не имею права…
— Раб, — констатировал американец. И полный высокомерного презрения юркнул обратно в здание.
— Стоять! — исступленно закричал я, догоняя его у самого входа.
— Что надо? — он обернулся и в остервенении сморщил лоб.
— Да кто ты такой… — сорвалось с моих губ, я осекся, — Разве…