— Я не заслужил такой радости, — издевался Гленорван.
— Сам виноват. Ты меня подчинил, вот теперь отвечай за содеянное.
— Приходишь к взрослому мужчине и нагло ему навязываешься. Сам понимаешь, что делаешь? Кой-то бред сумасшедшего.
— Нет, я святой, сам меня так назвал, — я припомнил американцу его недавние слова.
— Точно, а я и забыл, что святые все были немного больными на голову…
Я снова закурил.
Джордж улыбнулся блеском Голливуда, невзначай бросая:
— Знаешь, не воспринимай мои слова всерьез, у меня бывает сентиментальное настроение.
Я не ответил.
— Мне бы хотелось, чтобы ты ушел, — на этот раз глаза Джорджа блеснули холодом.
— Нет.
— А я не спрашиваю, я настаиваю.
— Теперь ты мой хозяин.
— Не говори ерунды. Сам не свалишь, мне придется тебя выставить.
— Я проделал путь от Монтекристо до Москвы с одной целью, стать твоим рабом. И мне все равно хочешь ты этого или нет.
— Ведешь себя как террорист! Мне рабы не нужны. Если понадобятся слуги, я найму компетентных людей.
Гленорван говорил более чем серьезно. Но я не привык отступать.
— Теперь ты мой господин, — протянул я, — Можешь приказывать. Я все выполню.
— Убирайся. Это приказ.
Американец одарил меня высокомерной усмешкой.