Оказавшись в холле, держимся плотной группой — оба азиата предупреждены, что при попытке поднять тревогу или отойти в сторону под каким-то предлогом, мы немедленно откроем огонь на поражение. Разговоры на местном языке, тоже под запретом — исключительно английский. Судя по тому, что они держатся рядом, не пытаясь выкинуть фокусов, у нас вышло их убедить в своём настрое.
Пройдя через кишащий людьми холл, добираемся до лифта и здесь возникает первое затруднение — встретившийся пожилой врач упорно пытается начать разговор на мандаринском, не понимая, почему ему отвечают на английском. Учитывая, что он может банально спросить их, есть ли угроза, а те ответить «да», не вызвав подозрений, это серьёзно напрягает. Выручает Аня, которая обрушивается на старика с претензиями о том, что мы подверглись смертельной опасности, являясь при этом лицами с дипломатическим иммунитетом. И нас срочно нужно доставить на корабль, тогда как он пытается данный процесс затормозить. Пока врач пытается понять, почему на него сыпется град оскорблений, створки лифта открываются и мы быстро заходим в кабину, вместе с ещё несколькими подошедшими работникам.
На седьмом этаже приходится переместиться в другой лифт, ведущий на крышу. Всё время, пока мы шагаем по зданию, жду, что кто-то из них рванёт в сторону и нам придётся пустить в ход оружие. Насчёт этого я не врал — если эти парни попробуют нас подставить, то я обязательно постараюсь отправить обоих на тот свет. Проблема только в том, что нам при таком раскладе тоже не выжить. Но всё проходит гладко. Единственное препятствие в виде ожидающего нас представителя больницы. Помимо того, что этот парень жмёт нам руки и желает успешно добраться до судна, он пытается выяснить наши должности и цель прибытия на Тайвань. Вместе с датой прилёта и едва-ли не номером рейса. Сначала кажется, что отбиться от него не выйдет, но в итоге Аня всё-таки как-то договаривается и мы забираемся в вертолёт, вместе с обоими сотрудниками скорой помощи, что на нас наткнулись. С ними выходит совсем легко — один из азиатов говорит, что его брат попросил их долететь вместе с нами и встреченный нами врач, без проблемы даёт им сесть на вертолёт.
После того, как взлетаем, Свортова наклоняется ко мне, пытаясь что-то прокричать, но из-за шума винтов, её практически не слышно. Из того, что получается разобрать, понимаю — девушка опасается, что это было ловушкой. Мол, слишком легко выбрались. Отрицательно качаю головой и пробую объяснить ей, что в таком случае, нам бы не дали подняться в воздух. Окружили бы перед больницей или на крыше, чтобы минимизировать потери среди персонала.
Наши «пленные сопровождающие» испуганно разглядывают нас, вжавшись в кресла напротив, а я пытаюсь придумать, как быть, когда мы приземлимся на судне. Переговоры придётся вести Ане, моё знание английского слишком слабо. Но не уверен, что в этот раз прокатит импровизация — нам нужна какая-то легенда и точные ответы. Офицер наверняка продублирует вопросы о дате прибытия, номере рейса и аэропорте, через который мы попали на остров. И уж точно поинтересуется, для чего мы здесь.
Обсудить ситуацию, находясь в воздухе довольно сложно, поэтому дожидаюсь, пока мы приземлимся на вертолётной площадке судна. Там нас встречает пара военных с автоматами в руках и один из членов экипажа, сразу обратившийся с просьбой следовать за ним. Обращаю внимание, что двое солдат тоже идут следом, внимательно наблюдая. С учётом их близости и оружия в руках, я пожалуй, даже пистолет вытащить не успею — они уже откроют огонь.
Покосившись на Аню, собираюсь изложить ей план, когда мы сталкиваемся с ещё один человеком — офицером в зелёном мундире, с кобурой на поясе. Когда он начинает говорить, с удивлением понимаю, что слышу фразы на русском языке.
— Идёмте вниз, поговорим там. Прежде чем высадить вас на суше, надо всё проверить.
Спустя минуту мы уже спускаемся вниз. К счастью офицер забирает с собой и обоих сотрудников скорой помощи. А по дороге к нам присоединяется ещё один мужчина в полевой медицинской форме — судя по тому, как он обнимается с врачом, который прилетел с нами, это и есть тот самый брат-хирург. Вот солдат с нами только один — второго офицер оставляет на верхней палубе. А того автоматчика, что нас сопровождает, размещает за дверью каюты, в которую мы все заходим.
Внутри, военный усаживается за стол, переплетая пальцы руки и упирает в меня взгляд.
— Итак, вы сотрудники дипломатической миссии? Работаете в посольстве? Или члены какой-то правительственной делегации? В сообщении не было точности.
Отвечаю почти сразу, пытаясь не вызвать лишних подозрений.
— Сотрудники министерства экономического развития. Прибыли на Тайвань для переговоров по поводу инвестирования в модернизацию порта Владивостока.
Офицер медленно кивает.
— Значит, прилетели сюда, чтобы привлечь инвестиции в порт?
В дело вступает Аня, подтверждающая его слова, а я слежу за реакцией мужчины. О переговорах по поводу порта я что-то слышал в сети и решил воспользоваться единственным фактом, который присутствовал в голове. Военный же, пододвигает к краю стола лист бумаги и ручку.
— Напишите вами имена и фамилии — я передам их нашим дипломатам и они свяжутся с Москвой, чтобы прояснить ситуацию.
Девушка, склонившись над столешницей, принимается писать, а я пытаюсь осознать, что мне кажется странным в этой ситуации. Спустя пару секунд понимаю, что допрос был завершён слишком быстро. Зачем нужен офицер контрразведки, если он ограничился только парой вопросов и просьбой написать свои имена. Для такой задачи подойдёт абсолютно любой дуболом. Конечно, можно было всё списать на случайность — в военном ведомстве Тайваня наверняка встречаются разные люди и мы могли наткнуться на ленивого придурка, продвинувшегося по карьерной лестнице непонятным образом. Правда есть одно «но» — командование никогда не отправило бы такого в столь важный рейс.
В голове что-то щёлкает и ответ появляется сам собой — этот мужик всё понял по первому же вопросу. Не знаю, как, но наш ответ дал ему всю нужную информацию. И сейчас он выйдет наружу, отправив сюда солдат.
Военный что-то быстро говорит хирургу на мандаринском и тот молча кивает, покосившись на своего брата. Я же судорожно пытаюсь что-то придумать, перебивая варианты. И когда тайваньский офицер, поднявшись на ноги, берёт в руку лист бумаги, делаю рывок вперёд, вытаскивая нож. Мгновение и лезвие входит между рёбер мужчины в форме. У того хватает сил оттолкнуть меня и попытаться что-то крикнуть. Левой рукой пытаюсь зажать ему рот, так что получается скорее громкий хрип. А рядом, Аня быстро достаёт пистолет, нацеливая его на врачей.