В воцарившейся тишине Сэм расслышал какой-то хлюпающий, причмокивающий звук, исходящий из передней части фургона. Постепенно до него дошло, что Моа все еще там, на лице водителя. В памяти вдруг всплыла бессмертная строчка из стихотворения «Ночь перед Рождеством»[92]:
«
Сзади звякнули осколки стекла и загремели инструменты. Дин с тяжелым стоном пытался встать на ноги.
– Сэмми? Ты в порядке?
– Да. – Впрочем, Сэм кривил душой. Плечо нестерпимо ныло, а правое бедро как будто молотили кувалдой. Тем не менее, превозмогая боль, он выбрался из-под завалов. – Пойду посмотрю, как он там.
Слегка прихрамывая, он двинулся вперед и осторожно подобрался к водительскому сиденью. Бросил взгляд в разбитое окно. Фургон столкнул «Универсал» в кювет, где тот и лежал, сплющенный в гармошку, а из-под капота с шипением вырывался пар. На боковой панели была сильная вмятина, но Сэм увидел, что в салоне никого нет. Видимо, тот, кто оставил машину на двойной сплошной, просто бросил ее и ушел.
Сэм отвел взгляд от искореженной машины. Посреди дороги, прямо перед фургоном, у самой решетки радиатора, лежал опрокинутый набок гроб Бошана, и Сэм увидел рассыпанные по асфальту кости. В гробу осталось совсем чуть-чуть.
Он не заметил черепа, который, должно быть, откатился куда-то в сторону. Разбросанные по дороге кости напоминали детали какой-то сложной настольной игры. Наконец он посмотрел на кресло водителя. Тот сидел, слегка повернув голову, как будто смотрел в боковое зеркало.
– Эй, дружище!.. – окликнул его Сэм, хотя ответа, в общем-то, не ожидал.
Он похлопал водителя по плечу, потом потряс. Голова откинулась назад, и Сэм увидел кровавую дыру на месте лица. Глаза, нос и рот как будто выскоблили до затылочной кости черепа. Передняя часть рубашки вся была покрыта запекшейся кровью, мозгами и битым стеклом.
Сэм тут же вспомнил вопли водителя и хлюпающие звуки.
Ответ был у него перед глазами.
Пока гроб Бошана совершал короткий, но стремительный полет, череп выпал прямо на колени водителю.
Приглядевшись, Сэм рассмотрел в глазницах еле заметно пульсирующую черную массу.
– Сэм? – окликнул его Дин. – Насколько там все плохо?
Сэм не ответил. Он даже дышать не мог.
Осторожно, словно гнездо шершней, он взял в руки череп Бошана и почувствовал, как копошится внутри Моа, заполняя пустоты. Череп вибрировал, как мобильный телефон. Сэм размахнулся и изо всех сил бросил его на дорогу сквозь разбитое лобовое стекло. Череп ударился об асфальт и покатился по дороге, пока не наткнулся на черный ботинок.
– Спасибо, Сэм. Как мило, что ты сделал за нас нашу работу.