Айшет пришлось собрать всю силу воли, чтобы сохранить спокойствие:
– Отправил ли он свое слово?
Абаддон отвел глаза:
– Разумеется. Утренняя Звезда передает тебе свое глубочайшее расположение…
«Не любовь», – подумала Айшет.
– …и желает знать, что ты выяснила.
Айшет кивнула. Ее потрескавшиеся губы дрогнули:
– Пока мы разговариваем, пророк заканчивает работу.
Губы Абаддона растянулись в полуулыбке, но глаза оставались зловеще равнодушными:
– Где он?
Пророчества были тяжелым и неблагодарным занятием: приходили урывками, без расписания, и никаких гарантий, что они будут внятными. Айшет терпеть не могла находиться среди фанатиков. Но она старательно присматривала за группой… ради него. В конце концов, один из мужчин написал что-то стоящее. И она сразу же позвала Абаддона.
Они медленно вошли в пещеру. Человеческие глаза постепенно привыкали к полумраку. Пророк сидел, привалившись спиной к каменной стене, маленький костер перед ним превратился в тлеющие угли. Рядом стоял ряд глиняных кувшинов, поджидающих своей очереди быть наполненными и запечатанными.
При приближении Абаддона на лице пророка мелькнул страх.
– Кто… кто… – пробормотал он.
Ни слова не говоря, Абаддон коснулся пальцами его лба. Пророк упал на пол, и целый год полностью стерся из его памяти.
– Не выношу пустых разговоров, – Абаддон поднял законченный свиток, восхищаясь замысловатыми знаками. – Надо использовать его почаще… великолепный почерк.
– Что теперь? – Айшет ждала награды. – Он рад тому, что мне удалось узнать, правда?
Абаддон поднял один из кувшинов, взвесил в руках и поставил обратно:
– О, он счастлив.
Он хлопнул в ладоши. Сначала ничего не случилось. Абаддон удивленно оглядел пещеру, очевидно, ожидая, что кто-то появится. Потом еще раз громко хлопнул. В пещеру влетел сгусток черного дыма, заплясал в воздухе и нырнул в один из кувшинов.