Жертвенная звезда

Молчание.

– Обещаю тебе это.

– Точно?

– Разве я не пообещал?

– Я ухожу, – сказала она. – Я не хочу знать, что с ним произойдет. Ты никогда не будешь упоминать о нем, Чео. Ты меня слышишь?

– Да, моя дорогая, я тебя слышу.

– Так я ухожу, – сказала она.

– Он разрежет меня на мелкие кусочки, – сказал Макки, – и я все это время буду верещать от боли.

– Заткни ему глотку! – завопила Эбниз.

– Уходи, моя дорогая, – сказал мужчина и обнял ее за плечи. – Уходи, не медли.

Макки пришел в отчаяние.

– Эбниз, он причинит мне очень сильную боль, и ты это прекрасно знаешь.

Она рыдала, когда мужчина уводил ее прочь.

– Пожалуйста, пожалуйста… – умоляюще, сквозь слезы, просила она. Звук ее рыданий затих в ночи.

Фурунео, подумал Макки, не тяни время. Заставь калебана шевелиться. Мне надо выбраться отсюда, немедленно!

Он потянул веревки. Они немного поддались, но Макки понял, что это предел. Колышки, к которым он был привязан, не сдвинулись с места.

Ну же, калебан! – подумал Макки. – Ты не отправила меня сюда умирать. Ты же сказала, что любишь меня.

* * *

Из-за того, что ты говоришь мне, я не верю в тебя.

(Высказывание одного калебана)

После нескольких часов перебрасывания вопросами, взаимных прощупываний и бесполезных ответов Фурунео вызвал исполнителя, чтобы тот последил за калебаном, а сам попросил Фэнни Мэй выпустить его передохнуть наружу. Фурунео вышел на уступ вулканической плиты и сразу ощутил пронизывающий холод, почти невыносимый после жары внутри сферы. Но ради глотка свежего воздуха можно было потерпеть и холод. Ветер стих, как это часто случалось здесь перед наступлением ночи. Волны продолжали набегать на скалы и с ревом бились об уступы, на которых покоился пляжный мячик калебана. Уже начался отлив, и брызги прибоя почти не долетали до него.

Узлы соединения, горько подумал Фурунео. Фэнни Мэй говорит, что это не связи, но тогда что это? Никогда в жизни он не чувствовал такой растерянности, никогда не испытывал такого ощущения полной беспомощности.