В описании этот суп из морепродуктов звучит модно и красиво, но по факту — как и немалая часть французской кухни, возникло блюдо в результате того что в котел кидали все что удалось найти съедобного под ногами. Трюфели, лягушки, луковый суп — съедобные ингредиенты зависят от регионов происхождения блюда. Буйабес родом с юга Франции, так что там находили в основном рыбу и морских гадов, добавляя в похлебку еще и помидоры.
— Вино? — поинтересовался я у Жанны.
Отвечать вслух она не стала, но кивком дала понять, что вино будет к месту. Зато не промолчал принимающий заказ Александр:
— У нас большая линейка выбора вин Миллеровского винзавода, но к морскому черту бы порекомендовал вам белое сухое Шато де Фьезаль, как раз недавно привезли несколько бутылок восемнадцатого года.
— По бокалу или сразу бутылку? — снова посмотрел я на Жанну. И снова она не произнесла ни слова, ограничившись кивком и пожатием плеч, которые в комплексе ясно дали понять ответ.
— Давайте одну бутылку для начала, — посмотрел я на официанта.
Цена у этого Шато де Фьезаль, правда, совершенно несоциалистическая, но я вроде пока не последние трачу.
Вино принесли быстро, но сразу после того как пробка покинула горлышко, я попросил Александра не волноваться, сообщив что с бокалами справлюсь сам. Не люблю, когда наливают, некомфортно. Проще самому.
Но был и еще момент — вот уже несколько раз за последние полчаса я чувствовал неприятный взгляд, мажущий по спине. И если сначала это было едва уловимым ощущением, ну бывает — не понравился я кому-то, то последние полминуты примерно я чувствовал чужой направленный взгляд весьма и весьма ощутимо.
Я уже превратился в объект внимания, меня держат взглядом. Как будто наблюдающий за мной из режима сна перешел в режим действия. Предчувствиям своим я привык доверять безоговорочно, поэтому разливая вино по бокалам улыбнулся Жанне и произнес, почти не двигая губами.
— Только не пей вино пока.
После моих слов Жанна вдруг обаятельно улыбнулась. Глаза ее при этом стали ледяными — явно заметила и почувствовала мое напряжение.
— Почему? — также почти не шевельнув губами, чтобы по ним прочитать затруднительно было, поинтересовалась она.
— Не знаю, предчувствие плохое, — почесал я нос, словно невзначай закрывая рот во время фразы. — Ты можешь с Семенычем связаться? — поднял я бокал, предлагая чокнуться.
Еще раз лучезарно улыбнувшись, Жанна аккуратно коснулась своим бокалом моего, потом поднесла его к губам. Сделала совсем небольшой глоток — я было возмутился мысленно, но потом понял, что приложилась она к бокалу с плотно сжатыми губами.
Понятно, что вряд ли в вине что-то намешано, но если готовиться чему-то противодействовать, то уж на полную, без лишних допусков. Жанна между тем, едва приложив бокал к губам, почти сразу встрепенулась, очень реалистично делая вид как будто что-то вспомнила срочное. И отставив вино, полезла в сумочку, копаясь в ней. Телефон она не доставала, но явно в процессе «поисков» или открыла меню, или даже попробовала совершить вызов.
— Не могу. Нас глушат, — с прежней обаятельной улыбкой подняла Жанна взгляд от сумочки.
Столик наш был у окна. Жанна сидела напротив — так что панорамное окно у нас обоих было сбоку. У меня у левого плеча, у нее у правого. И если Жанна смотрела в глубь зала, а также наблюдала часть уходящего в сторону города пляжа с окружающим его сосновым лесом, то я над ее плечом видел вход в ресторан. Мне в окно вид не очень, на улице я наблюдал совсем немного сосен и окраину пляжа.
Зато хорошо видел подъездную дорожку к ресторану. По которой сейчас довольно быстро — на самой грани приличий, к парадному входу заведения уверенно подкатил массивный микроавтобус с затонированными стеклами.
Черт, ну вот как так-то, почему хотя бы покушать не дали?
ebooksa