Кухня в доме была на первом этаже — куда я с трудом спустился через свою же баррикаду. Холодильник не работал, да и продуктов там оказалось мало. Взял пару готовых гамбургеров в магазинной оберточной бумаге, молоко, нашел в кухонных шкафах кукурузные хлопья, бросил в пакет с едой глубокую тарелку, ложку.
Когда нашел внизу зеркало, снял очки — глаза нормальные. Отлично, просто отлично. А то ориентируясь в темноте в солнцезащитных очках внимание привлекаю и вопросы провоцирую, не без этого.
Возвращаясь на второй этаж, перелез через баррикаду, отметив места куда надо еще хотя бы кресло бросить, вернулся в «розовую» комнату. Алиса уже забилась в угол между стеной и кроватью. Сидела на полу, поджав колени к груди и обхватив их руками.
От еды девушка отказалась. Подойдя к окну, я задернул занавески наполовину и сел на подоконник, начиная ужин. Так чтобы и за улицей следить-наблюдать, и чтобы мой силуэт вдруг не увидел никто.
Неспокойно мне как-то — отметил я, жуя холодный гамбургер. Потому сюда и пришел, а не к людям. Понятно, что гораздо комфортнее было бы переночевать в жилом комплексе кондоминиума, который с берега видели, или попробовать попроситься на ночлег в дворцовый особняк неподалеку. Массивное здание, наверняка там на втором этаже все в порядке.
Но предчувствие меня от этого останавливало.
Вроде бы здесь другой мир, совсем другие соединенные, вернее в этом мире разъединенные штаты, но все же чувствую, шестым чувством, назовем это так, что добром случившееся не кончится.
Американцы парни увлекающиеся — золотой середины у них нет. Они, даже в благополучном своем обществе, то исполнившую в Унесенных ветром роль Мамочки актрису на премьеру не пускают, потому что для черных по законам штата должен быть отдельный зал, то Унесенных ветром из списков к показу вычеркивают, как расистский фильм, при этом вводят обязательные культурные расовые квоты.
Здесь же, в этом мире, где под эгидой ООН существует институт негров, не-граждан, вообще опасаться уличных беспорядков велело само Провидение, как тут говорится. В общем, в особняке или кондоминиуме было бы комфортнее, но по моему разумению лучше перебдеть, чем недобдеть.
Послушав немного тишину за окном, я повернулся к Алисе и заговорил негромко. Хотя голос мой звучал пусть и негромко, но в полной тишине был хорошо слышен:
— В особняк тот мы не пошли, потому что он со всех сторон такой красивый виден. И если в этом месте появятся мародеры, вооруженные мародеры, то именно туда они придут в первую очередь. Может быть это перестраховка, но мне кажется лучше провести ночь пусть не в очень комфортных условиях, зато в относительной безопасности.
— Вот это время отклика у тебя, — прокомментировала Алиса, намекая на то, что вопрос свой задавала еще четверть часа назад, когда мы под сенью дуба стояли осматриваясь.
Голос у нее уже не дрожит, похоже понемногу в себя приходит. На едкий комментарий приходящей в себя девушки я внимание не обратил, продолжил:
— Километрах в десяти от берега проходит десятая федеральная магистраль.
Дорогу эту я помнил — мог по ней сюда добраться, если бы через Таллахасси поехал.
— Это самая крупная дорога на юге, идет из Флориды до Техаса и дальше. Надеюсь трасса в порядке — и тогда на ней наверняка мы найдем пусть не помощь, но попутку до Орлеана, или лучше до Мобайла.
— Почему лучше?
— В Орлеане наверняка задница сейчас. Там водохранилище большое, если волной затворы разрушило, уровень воды поднимется и город надолго затопит. В Орлеане нам по идее надо в советское посольство, но, если они сами будут на крыше сидеть, нам вряд ли помогут.
— В Новом Орлеане нет посольства, только торгпредство.
— Да без разницы, все равно думаю лучше в Мобайл направиться.
ebooksa