— Хорошо, надеюсь увидимся. Удачи, ребят.
Кивнув девушке, я забрал недавно принесенный буфетчицей пакет с сухпайком и направился к выходу. Ульяна, кстати, молча прошла за нами и наблюдала, как мы с Дэвидом доснаряжали пустые магазины, потом надевали бронежилеты, разгрузки, подтягиваем ремни. Девушка явно хотела что-то сказать, но не находила слов.
Да, после того что она случайно услышала у ворот, просто для нее сегодняшняя ночь точно не пройдет. Я хотел было ей что-то сказать ободряющее, но сколько не думал, что именно я могу сказать ободряющего, так и не придумал.
Заканчивая сборы, закрепил телефон на разгрузке — на плече в специальном кармане, так чтобы можно было удобно зажимать кнопку вызова.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — прощаясь, последний раз посмотрел я на девушку. — Но пасаран! — приподнял я кулак в интернациональном жесте.
Ульяна несмело улыбнулась, а я ей смело подмигнул. Вот, а если не думать, все сразу получается.
Вывод — много думать вредно.
Выпустил на улицу нас один из охранников торгового представительства через неприметную калитку черного хода, со стороны огороженной территории противоположной от главных ворот. Мы с Дэвидом быстрым шагом прошли вдоль стены и углубились в кварталы. Напрямую через сквер не пошли — мало ли кто в этих пятиэтажках сидит уже, и мы такие как на ладони к ним шуруем. Осторожность не помешает.
Так что, чтобы выйти к офисным зданиям, мы по широкой дуге обошли здание торгового представительства, двигаясь аккуратно и стараясь не привлекать внимания. Пока шли, периодически в ночной тиши раздавались звуки выстрелов. Стреляли довольно далеко от нас, по разным сторонам и с разной частотой.
Вот так — вроде еще вчера утром город жил спокойной благополучной жизнью, а сейчас, погруженный во тьму, стал царством анархии. Причем люди-то в большинстве дома сидят, просто не показываются. Пока не показываются — пока еще еда, и самое главное вода есть.
До офисных пятиэтажек мы добирались около получаса. Двигались медленно и предельно осторожно, постоянно осматриваясь. Я волновался, как мы будем проникать внутрь, но все оказалось удивительно просто — днем первые этажи явно пострадали, и огромные ростовые стекла на первых этажах обоих зданий были во многих местах разбиты.
Охраны в выбранном нами здании не было, стоянка — за исключением десятка машин, две из которых перевернутые, пустовала. Все выключено, полная темнота. Когда зашли внутрь, Дэвид пошел следом за мной, положив руку на плечо. Явно не видел ничего.
Мне же отлично, все в серых красках; в полной темноте конечно возникнут проблемы, но здесь почти все здание стеклянное, полной тьмы нет, а в густом полумраке для меня ориентироваться вообще не проблема.
Поднявшись по лестнице на последний этаж, сбили замок и вышли на крышу. Не ровная как стол, что хорошо. Некоторое время потратили на осмотр, после чего обустроили позицию у одного из выходов вентиляционной шахты рядом с лестницей.
Разведали два нижних этажа — пятый сплошные коридоры и кабинеты, парочку из которых мы вскрыли на всякий случай. Четвертый этаж — большое открытое пространство, с многочисленными огороженными рабочими местами. Для каждого работника отдельный загончик.
Здесь, на четвертом, если что, удобно прятаться будет. Если кто решит к нам по лестнице подняться — наблюдательный пункт у нас рядом, дверь на первом этаже мы невзначай подперли типа упавшим пожарным щитом с ведрами. Сразу не откроют, так что гостей услышим. А дальше уже свалить с крыши или гостей встретить — по ситуации, сумеем. Вторую дверь на крышу — лестница с другой стороны здания, подперли так, что с обратной стороны только тараном выбивать. В общем, подготовились как умели.
Вскоре Дэвид уже наблюдал за окрестностями в прицел, я же, пользуясь минуткой спокойствия, собрался опробовать телефон как рацию. Надо же, как неожиданно оказалось, что вполне обычный общегражданский телефон является продукцией двойного назначения. Нет, я помню, что в Союзе даже у папирос «Беломорканал» был калибр 7.62, но вот к продолжению подобной практики в двадцать первом веке оказался не очень готов. Но вообще хорошо, я совсем не против.
Ладно, попробуем. Зажал кнопку вызова, чуть повернул подбородок к телефону, заговорил негромко.
— Папа-один, здесь Иноходец, как слышите меня, прием.
— Иноходец, здесь Папа один, слышу тебя хорошо, прием.
ebooksa