В кабинете мы сейчас находились не одни. Я сидел на гостевом месте, прямо напротив Родионова. Он, судя по виду, чувствовал себя не очень хорошо. Неудивительно — его все же подстрелили вчера утром, а он уже на рабочем месте. Бледный, у висков с проседью видны капельки пота. Но держится, только высокий лоб периодически хмурит.
По сторонам от стола устроились еще двое. Неподалеку секретарь Родионова — «Поскребышев» Александр Николаевич, не помню я его фамилию. На лице его уже лиловый синяк, один глаз почти полностью заплыл. Я тоже весь забинтованный. Один только Семенович — с другой стороны стола справа от меня, свеж, бодр и невредим.
В общем, компания была невелика, но зело респектабельна.
Родионов между тем, поняв что ничего в моем ясном взоре не увидит и ничего я пока говорить не собираюсь, снова опустил взгляд к докладу на нескольких листах. Или на нескольких десятках листов, стопка действительно приличная.
— Уже седьмого сентября в паспортный стол Ломоносовского района Ленинградской области от имени Максима Царева было подано заявление о приеме в гражданство Российской Федерации по программе репатриации русских. Заявление было удовлетворено в установленные сроки, и двадцать третьего сентября две тысяча двадцать второго года Максим Царев был принят в российское гражданство, после чего практически сразу ушел по призыву на военную службу, получив распределение в Арктическую бригаду постоянной готовности Береговых войск Военно-морского флота Советского Союза.
Пауза. Я опять комментировать не стал, пока все верно.
— При этом… — Родионов снова поднял взгляд от докладной записки. — Никаких следов существования Максима Царева в республиках Средней Азии найти не удалось. Вообще. Более того, до осени две тысяча двадцать второго года не удалось найти следов Максима Царева вообще нигде в Советском Союзе. За исключением факта того, что Максим Царев был опосредственно причастен к незаконному сбыту изделий из драгоценных металлов, после чего попал под наблюдение соответствующих служб.
На стол легла фотография большеносого и лохматого парня, сделанная явно без его ведома и скорее всего из окна машины. Ну здравствуй, Доктор Ливси — глянул я на фото.
— Лев Эйхман, уличенный в незаконной продаже золота и драгоценных камней на сумму в пятьдесят четыре тысячи рублей. В ходе оперативной разработки на допросе признался, что ценности получил от Максима Царева не только на перепродажу, но кроме того частично в качестве оплаты посреднических услуг за легализацию новой личности в Узбекистане. Так?
Отпираться смысла не было, поэтому я просто кивнул. Да, я конечно предполагал, что продавать золото через улыбчивого «да все будет как доктор прописал» Леву — не очень хорошая идея, но других на тот момент у меня не было. Из-за широты улыбки (располагающей, а не такой как у Мэйсона-младшего), и из-за постоянной присказки «как доктор прописал», Леву Доктором Ливси кстати и называли.
Возможно, меня еще тогда сразу взяли под наблюдение и дальше вели в разработке, как возможного шпиона, а не сейчас все это выплыло. И даже скорее всего так. Родионов между тем продолжал:
— За время прохождения службы Максим Царев показал себя с лучшей стороны, получив направление на лейтенантские курсы офицерской школы Береговых войск Северного флота. Но на курсы не пошел: после прохождения КМБ февраль и март сего года Максим Царев провел в Мурманской области, Москве и Петрограде в ознакомительных поездках, посещая значимые достопримечательности. В порочащих связях замечен не был. Двадцать пятого марта отправился в Республику Флориду, в заявленную как туристическую поездку с билетом, купленным в один конец. В этот же день в салоне автоцентра на улице Седова города Санкт-Петербурга за наличный расчет приобрел подержанный автомобиль форд Кугуар, на котором, как сообщил специалисту по продажам, а также подвозившему его из аэропорта таксисту, собрался совершить ознакомительную поездку с Востока на Запад через Североамериканский континент. Двадцать седьмого марта на купленном автомобиле пересек границу Советского Союза и КША, и в этот же день прибыл в город Галфпорт штата Миссисипи, где снял апартаменты на Третьей улице, оплатив гостиничный номер на две недели вперед. В яхт-клубе Галфпорта взял напрокат парусный швертбот и отправился в открытое море. Тебя там искали, кстати, — вдруг сбился с дежурного тона Родионов, поднимая взгляд.
— Кто? — удивился и не очень понял я.
— Альберт Черный, если опустить имена непосредственных исполнителей поиска.
— Альберт Черный это… кличка что ли такая?
Родионов даже поморщился, а мне немного стыдно стало. Совсем немного.
— Альберт Черный — это старший сын от первого брака Татьяны Черной, нынешней жены Генриха Станкевича. Сводный брат Алисы Станкевич.
Ясно, мой лохматый друг.
Татьяна Черная, Генрих Станкевич — наверное, если бы я был до конца местным, я бы знал кто это. Но сейчас — пустота. И понимание, что совсем не совпадением была наша удивительная встреча в море. Мне конечно стало интересно, что же это за семейка Черных-Станкевичей, но на далеком заднем плане — сейчас все же совсем иные вопросы в приоритете. Тем более что Родионов вернулся к хронологии событий.
— Во время надвигающейся волны цунами ты по случаю спас… спас ведь, да?
ebooksa