Магистрат. Том 1

22
18
20
22
24
26
28
30

Я хотя бы начал различать звуки.

Пока она непонимающе хлопала глазами, я прочел пару слов, успокаивая округу. Тетя Люда понимающе улыбнулась и скрылась за дверью, а я продолжил восхождение.

Что мне делать?

За столом было три игрока, — три пешки, каждой из которых можно было пожертвовать. Это была Алиса, конструкт и я. Вампира в расчет не берем, этого слона со стола никто не скинет.

Как же погано на душе. Хуже не бывает.

Если я отдам перо, все три пешки упадут с доски. Это был худший вариант.

Правильным было бы прямо сейчас бросить маяк. Алиса все равно погибнет, а так я мог сорвать план чернокнижников и сохранить конструкт. Нужно было пожертвовать только одной пешкой, чтобы сохранить остальные.

Тогда почему я продолжаю подниматься по этим чертовым ступеням?

Потому что был ещё один вариант. Я надеялся, что он был.

Дверь на крышу ожидаемо была закрыта, но меня это не остановило. Одно движение и висячий замок на цепи упал на бетон. В лицо ударил холодный воздух, я поднялся на крышу, осторожно высматривая противника. Горизонт на востоке подернула алая поволока, ярко и лазурно вставало красное солнце между домами.

Внизу, по правой стороне блестел металл соседских гаражей, а чуть дальше был виден родной дворик с парковкой.

На углу, у самого края крыши открылся портал и из него вышел ламий, также придерживая моего ученика за горло левой рукой.

Солнце заволокло пыльной пленкой, сияние угасло, будто перед сильным ливнем. За одну секунду наступило затмение. Вампир затмил солнце. Я о такой магии только слышал, да и то в сказках.

Это было невероятно, зарница потухла как свеча.

Он стоял недвижимым изваянием, ледяной ветер колыхал его одежды и трепал волосы Алисы, которая на цыпочках пыталась устоять на краю.

Медленно, тщательно измеряя каждый шаг, я двинулся к вампиру.

— Отдай перо. Сейчас. — Произнес ламий металлическим голосом. — Иначе она умрет.

Внутри все дрожало. Казалось, сердце достигло горла и мешало дышать.

Там у магазина игрушек, когда я впервые встретил проклятого, я надеялся, что ошибся. А ещё больше желал, чтобы догадка оказалась верна. Сейчас же, прислушиваясь к себе, я не мог ошибаться. Я был прав.

Ветер шепнул мне тогда также, как шепчет сейчас.