Кто бы знал, что в центре ещё сохранились такие закрытые места, как тот дворик, в который меня забросило, а вот поди ж ты. Я устало поднялся и побрел к выходу.
— Сможешь добраться, не привлекая внимания? — Спросила Катя.
Я прошел мимо удивленного консьержа на улицу, через сквозной проход дома, пряча руки в карманах и запахнув поплотнее плащ. Вынырнул из узкого переулка между рыбным магазином и палаточным пивнарём. Меня встретила полупустая пешеходная аллея, прохожих было немного, и они спешили по своим делам, предпочитая меня не замечать.
— Налево и за угол.
Я быстро прошел мимо обтянутого прозрачной пленкой кафе, свернул на соседнюю улицу.
— Вперед.
Вперед, мимо торговых рядов с книгами, стоек с картинами и магнитами, булочной и магазинов подарков.
— Теперь направо и вниз.
Через арку, вниз под лестницу, в сторону коричневой вывески кафе европейской кухни.
— В туалете нора.
— Принял.
Небольшое заведение, черные кожаные диванчики, столики на двоих, расслабляющая музыка, скучающий в обеденное время бармен за стойкой.
— Кофе есть? — Спросил я у него.
— Добрый день, да, конечно.
— Один с собой.
— Какой вам?
— Большой. — Коротко бросил я и побрел к уборной.
За дверью в туалет меня ждала очередная телепортация, я оказался в закрытой комнате, с одной лампочкой под потолком. У стен стояли несколько железных шкафчиков, рукомойник и раскладушка. Каптерка скорой помощи.
Терпеть боль было уже невозможно, я крутанул оба вентиля и засунул руки под струю воды. Почерневшие пласты слазили с ладоней кусками, как порванные перчатки. Под ожогами была новая порозовевшая кожа, украшенная узорами татуировок. Родник исцелял магические раны почти мгновенно. Я тщательно вытер руки от сажи, умылся и ополоснул рану на шее.
Всё, как новенький.