— Привет, — тихий шепот над правым ухом и легкий поцелуй в висок выдернули меня из глубоких раздумий.
Я растерянно огляделась.
— Все разошлись, как только я появился.
Глеб подвинул стул и сел со мной рядом спиной к столу. Его глаза оказались на уровне моих. Он мягко улыбнулся.
— Из реальности выпала?
— Ага, — я со вздохом кивнула.
Иммедар усмехнулся, протянул руку и коснулся пальцами моей щеки.
— «Ага»? Я все-таки научил тебя плохому.
Я засмеялась, а потом вдруг под давлением эмоций и недавних мыслей подалась ему навстречу и прошептала:
— Спасибо, что научил меня этому! И всему остальному! И тому, какими могут быть люди, и тала, и боги! И старейшины… И тому, какой была я.
— Соверешенной, — прошептал в ответ мой огненный чистокровный.
— Наивной и самоуверенной, — поправила я, вновь его рассмешив. — Такой была мама. Это ее убило.
Глеб взглянул через плечо на электронные листы.
— Нет, милая. Твою маму убили четверо членов Первого круга, не желающих терять свою опосредованную долю в прибыли от производства новых прыгунов. Стремление защитить право на счастье и жизнь того, кто несправедливо считается вещью, не должно и не может стать причиной убийства. Нет. — Указательным пальцем он коснулся кончика моего носа. — Это их вина и их выбор. Спрячь свои золотые глаза, моя ирра, и сражайся. Завтра тебе предстоит выйти к тала и рассказать им отвратительную историю о том, как жажда обогащения сотен уважаемых ими сограждан нашла выгоду в самоубийствах бесправных живых созданий, как старейшины, чье мнение почиталось тысячелетиями, поступили равно самым отъявленным негодяям среди землян. Не позволяй боли и страхам омрачать твой взор.
— Я не боюсь.
Глеб поцеловал меня.
— Боишься. Не испытывают страх лишь безумцы.
Его дыхание было одновременно обжигающим и таким умиротворяющим. Я тихо усмехнулась.
— Твои речи стали больше походить на речи тала.
Он улыбнулся в ответ: