- Не надо!
- Надо. Кто такой Дольф?
- Боксер.
- Немец?
- Собака.
- Прелесть моя, война закончилась.
- Не немец - собака, боксер - собака, тигровый.
- А! - обрадовалась Луня. - Как интересно! Щеночек?
- Не очень...
- Ладненько, подробности изложишь завтра...
3. Десептиконы, автоботы и боевая мам
В последние два месяца, за которые мой кактусенок сумел таки почти без четверок закончить первый класс, о тигровом немце выяснились две немаловажные вещи. Во-первых, вместо мытья прыгучее чудовище вылизывалось яки последний кот, так что я с радостью о воде больше не заикалась. Во-вторых, при приближении вечерами к гуляющим нам таинственных незнакомцев отважный собак смело прятался за мои ноги и сидел там, пока угроза, боязливо поглядывая на его устрашающую морду, не проходила мимо.
А с Коляном мы подружились. Он на поверку оказался веселым человечком, безмерно наивным почему-то в его возрасте, но веселым. Пашка, отхвативший свой язык либо у меня, либо у бабушки, бессердечно пользовался им против Рожкова, на что тот не обижался. Жаль того же не скажу о первой цветиковой учительнице, ибо в школу извиняться за сынкин сарказм бегала я часто. Хорошо, что мои мучения прервались на целых три месяца!
- Мама! - заорал Пашка.
- Что? - вторила я, едва не вывернув серенькую на обочину.
- Я забыл!
- Что?
- Учебники забыл и тетрадку, и ручку! Все забыл!
Адольф гавкнул, подтверждая слова невинного ребенка. Я облегченно выдохнула. Это ж надо было так заорать, артист Малого и Большого.
- Не страшно, малыш. Я все взяла.