Я внимательно взглянула на профиль капитана.
- А куда наша папа сядет? - Сишати легко улыбнулся, явно расслышав осторожный диалог своей семьи.
- Папа сядет в океан.
- Какой папа молодец. А всплывать из океана без корабля на скутере?
Как чувствовала, что я, в отличие от мужа, в тупик своего отпрыска поставить не смогу. Правильно чувствовала.
- Мам, ну, ты чего? Конечно. Он же герметичный.
- Понятно, - я вздохнула, глядя, как горы остались позади, следом за ними полоса пляжа и вот темные прозрачные глубины медленно приняли в свои объятия инопланетную посудину. Солнце уже зашло за горизонт. Это означало, что сиросэкайи отправятся доставать Кори через несколько часов. В груди неприятно защемило, усилием воли отогнала страх и панику подальше. Задержать Сишати не могу, отговорить тоже. Оставался единственный вариант - не мешать, а по-возможности и вовсе помочь.
Дверь рубки бесшумно открылась, и на пороге появился папа. Лицо его совсем осунулось, глаза нездорово блестели. Смена часовых поясов отразилась на нем не меньше, чем на маме.
- Как она? - чуть слышно спросила я.
- Не слишком хорошо, милая, - папа приветливо кивнул внимательно изучающему нас Сишати и указал мне на дверь. Я тихо вышла следом в коридор, оставив Пашу наблюдать работу команды корабля и перешептываться с Никой.
- Ты знаешь, она винит себя в том, что с тобой случилось.
- Знаю, только пока не знаю, как ей объяснить, что к произошедшему не имеет абсолютно никакого отношения.
- Она так не думает. Сам если честно, не знаю, какие еще доводы приводить. Все перепробовал. Уперлась, что замуж тебя выдать мечтала, и хоть головой об стену бейся. Говорит, если бы она остановила твою свадьбу или отсрочила, разобралась бы в Сишати, в его окружении, что, да как.
- Глупость какая. Во-первых, замуж я вышла уже довольно давно, во-вторых, я его люблю. Никогда не поддавалась ее давлению с замужеством, вряд ли бы поддалась давлению с незамужеством.
- Сергея ты тоже любила.
- Любила, - я понизала голос, - но за Сергея я бы не умерла.
Папа притянул меня к себе и обнял. На лице его сейчас отражались боль и тревога.
- Не знаю, как к этому относиться.
- Зато я знаю, посмотри на Пашу. Он же обожает Сишати, отцом зовет. Что касается капитана... Я больше, чем уверена, что полюбил он сначала ребенка, и уж только потом меня. Ему откровенно нравится та какофония, которую создает вокруг себя и меня сынка, Сишати получает странное наслаждение от осознания факта, что он часть этого с трудом управляемого смерча.
Папа вздохнул и положил подбородок мне на макушку.