- Оно заметно, - согласилась я. - А котлеток нет?
Врач сначала непонимающе нахмурился, потом прошептал "котлеток", прижав палец к уху, и спустя мгновение скривился так, что Пашка засмеялся.
- Плотоядно нет! Есть! - ткнул пальцем в тарелку настырный парнишка еще раз.
- Мам, может из машины забрать холодильник?
Соображалка кактусенка сработала лучше моей. Кое-как нам совместно удалось вбить эту идею Кагараши. Спустя еще полчаса, мы, быстро перекусив, развалились на кровати. Маша лежала между нами. Адольф, которого обычно пинками не сгонишь с мягких поверхностей, угрюмо вылизывал сытую попу в углу. Кагараши удалился еще на стадии вынимания страшных продуктов на маленький столик, закрыв за собой дверь. Или правильнее сказать сбежал? Не знаю.
- Мам, это самое здоровское, что с нами случалось! Это как в фильмах, только по-настоящему! И в школу ходить не надо!
- Ну уж дудки! От учебы ты не отлынишь! У инопланетян, наверняка, найдутся учебники, у нас пока твои есть. Я этим займусь.
Пашка тяжело вздохнул. Мы замолчали. Машка залезла сынке на грудь и свернулась там клубочком, он обнял ее. Я перевела взгляд на горящий диодами потолок.
Мысли сами собой вернулись к родителям, к работе, к отпуску, к Луне и даже к Коляну. В груди начал пыльным клубочком сворачиваться и разрастаться шар горечи, обиды, страха и тоски. Из уголка правого глаза беззвучно скатилась слеза. Я осторожно стерла ее и повернулась к Пашке. Ребенок мирно спал в обнимку с новым питомцем. Я поднялась, убавила свет, как научил длинный врач, переложила кактусенка поудобнее, разула и накрыла сверху одеялом. Нарашека проснулась и взглянула на меня своими огромными глазищами.
- Спи, - грустно улыбнулась я ей и погладила нежную фиолетовую кожу.
- Шпи, - повторил зверек и снова свернулся клубочком, теперь уже под Пашиным боком. И вот это пищащее "шпи" стало последней каплей. Уж не знаю почему именно оно, но факт оставался фактом. Я сползла на пол возле кровати, вцепилась пальцами в волосы, уперла локти в согнутые колени и заревела. Я ревела обо всем, что произошло, ревела за свою жизнь. Я позволила себе то, чего не позволяла уже давно, я жалела себя. Адольф, тихо цокая когтями, вылез из своего угла и ткнулся влажной мордой мне в бок. Лег рядом. Я всхлипнула и заревела с новой силой. Как же так вышло? Почему именно мне, одинокой матери, суждено было попасться под руку этим гуманоидам? Да еще и бандитам, оказывается. Со стороны не похожи даже. Но что, собственно, я могу знать о инопланетных уголовниках?
Неожиданно чьи-то сильные руки обняли меня и прижали к твердой груди. Я подняла голову, сквозь пелену слез уставилась в ласковые ночные глаза. Они с неясной нежностью изучали мое красное зареванное лицо. Я пожалела, что не выключила свет совсем.
- Как ты зашел? - всхлипнула я.
- В дверь.
Не совсем тот ответ, но не менее логичный. Совсем не соображала. Это же его корабль. Он снова притянул мою голову к груди. Я послушно ткнулась носом в мягкую длинную серую кофту. От него пахло морем, полынью и еще чем-то терпким обволакивающим, еле уловимым. Я с жадностью вдохнула новый приятный запах. Одернула себя и попыталась отстраниться, слезы все еще катились по щекам, пропитывая широкую рубашку. Он сжал меня сильнее.
- Я вас не мог оставить там. За нами охотятся. Вы свидетели. Этот сиросэкай не пожалеет никого. Как только я улажу дела, я верну вас, обещаю.
- Да? - я говорила ему в грудь, голос из-за этого казался приглушенным.
Пашка причмокнул во сне и перевернулся на бок.
- Да, - шепнул он мне в ухо. - Если твой сын научится молчать.
Я усмехнулась сквозь слезы.