Обещать себе что-то сделать — значительно легче, чем на самом деле сделать. А просто продержаться — это выдержать ещё час боя. Где-то за такое время гигантские формы жизни, появившись вдали, успевали добраться до нашего скального навеса.
Беда была в том, что все мы к этому моменту страшно устали. Многие мучались от жажды, да и оружие подходило к концу. А в такие моменты людям обычно хочется плюнуть на всё и сдаться. Конечно, потом, когда тебя кушать будут, ты обязательно пожалеешь о таком решении. Как минимум, потому что будет больно. Но это ведь будет потом!..
А заставить себя что-то делать надо прямо сейчас. Я себя заставил. Но надо было и других поднять на бой. Поэтому, пристроившись с краю к первой линии, я начал подбадривать бойцов, выкрикивая бодрым голосом:
— Давай, народ! Ну ещё чуть-чуть!..
— А толку-то? — отозвался какой-то пессимист.
— А потом два часа отдыха! — я постарался не обращать внимания на тех, кто опустил руки. — Поднажать, не пущать! Давайте!..
Голос я делал даже преувеличенно бодрый, так же бодро орудуя копьём. И вскоре вместе со мной начала покрикивать Кострома, отвлекаясь от своего «И… Раз!». И Сочинец, и Дунай и, кажется, Ланс… И это удивительным образом заставило людей собрать остатки воли в кулак.
Вот только прав был пессимист… Толку-то? Даже если гигант, добравшись сюда, и задержится больше чем на два часа — чем это поможет нам? Люди и так уже были без сил. Да, можно успеть перекусить. И даже можно вздремнуть — если, конечно, сумеешь уснуть. Но короткого сна было бы недостаточно. А еда не утолила бы жажду полностью.
Как ни крути, ещё один штурм мы могли не выдержать. Пусть каждый из нас и успел убить по несколько бестий, но нас-то, мужчин, едва-едва полусотня набралась. И даже если половину бестий мы перебили — оставалось их не меньше трёх сотен. А ещё столько же находилось на пути сюда… И за ними ещё пара сотен шла.
Я уже понимал: нам не вытянуть этот бой. И не прорваться через заслоны. С каждым днём мы будем чувствовать себя всё хуже. А бестии пригонят свежие силы. И рано или поздно нас сомнут. Да и запас «лечилок» не бесконечен.
И всё равно я упрямо гнал из головы пораженческие настроения. Если даже весёлый оптимист Вано сдастся, то всем остальным точно конец! Поэтому я упорно бил бестий копьём — хотя костяное как-то даже разочаровало: постоянно соскальзывало даже по меху… Либо затупилось, либо изначально кость — не такой уж и хороший материал…
Ну и, кроме того, бил бестий ногами, каждый раз рискуя остаться одноногим пиратом.
И, глядя на меня, остальные тоже начали активнее шевелиться. А вот у наших врагов прыти как раз поубавилось. Они ведь не слепые — видели, как приближается гигант. И дожидаться момента, когда на охоту полетят летуны, бестии не хотели.
В какой момент бой закончился, я так и не понял. Едкий пот иногда заливал глаза, и я, как минимум, несколько раз бесполезно ткнул копьём в пустоту.
— Ну и что встали-то?! — раздался рядом голос Костромы. — Живей! Сейчас летуны пойдут! Распределяемся!
Я утёр пот. Посмотрел на баррикаду, заваленную трупами бестий. В этот раз они никого не стали оттаскивать. А затем на три тела убитых товарищей…
И перевёл взгляд на приближающегося гиганта.
— О-О-О-О-О-О-О-О! — протяжно заявил тот, двигаясь к лесу. — О-О-О-О-О!