А к середине дня я наловил уже достаточно дров. Оставалось только их просушить.
Вообще-то по нашей реке дрова в норме не плавают. Но тут надо понимать, что перед нами шло ещё четыре сотни плотов. И то кора отвалится, то сучок неудобный кто-то выломает. А затем всё это, естественно, отправляется за борт. И дальше плывёт своим ходом, налетая на заторы, камни и прочие препятствия, которые мы старались оплывать.
Вот такой деревянный мусор я и ловил. И как в воду глядел… Потому что к концу дня снова пришлось лезть в ту самую ледяную воду горной реки, занимаясь ремонтом.
А поскольку солнышко уже давно приблизилось к горизонту, то быстро высохнуть у нас не получилось бы. В итоге я, наконец, решился развести костёр.
И плевать мне было на правила пожарной безопасности… Холодно же!
Второй день путешествия вышел куда более комфортным. Чего не скажешь про ночь. Ближе к Алтарному река становилась извилистой, и на ней чаще случались каменистые завалы. Пару раз мы скребли днищем по подводным камням, ещё один раз навалились на скалу — и чуть все в воде не оказались.
После каждого раза приходилось лезть в реку, чинить плот и вновь собирать груз, сложенный в центре. А затем греться у костра, вылавливать новые дрова… И слушать радостные повизгивания с берега, где нас с аппетитом поджидали бестии. Однако мы им подарков делать не стали: так и не утонули.
А когда взошло солнце, плыть стало намного легче. Плот наш после нескольких ремонтов, наконец, обрёл прочность и устойчивость. Так что второй день плавания запомнился, как день отдыха перед тяжёлой высадкой.
Вечером плот, наконец, добрался до знакомого берега. А там уже вовсю кипела работа. На эту работу Кукушкин выгнал, мне кажется, весь город… Уж всё мужское население — точно. Толпа народу принимала очередное плавсредство и сразу же принималась его разгружать, передавая по цепочке сложенные в центре товары.
Сами пассажиры тоже без дела не сидели. Они быстро выгружали свои вещи, а потом бросались разбирать сам плот. Да! Это, между прочим, хорошая такая древесина! Из неё можно строить! А нам было что строить!.. Так что каждый плот, вытащенный на берег, разгружался, разбирался — и отправлялся в Алтарное.
А поскольку люди таковы, что не всегда могут удержаться от честного прикарманивания общественного имущества… Да и ревизию награбленного у торговцев никто провести не успел… Но даже на первый взгляд там было достаточно пищевых рационов, чтобы решить проблему с возможным голодом в городе. Во всяком случае, на пару месяцев.
Я серьёзно! Две трети лагеря работорговцев были заполнены добром! Пищевые рационы, «лечилки», рюкзаки, одежда, простые предметы быта… Я бы спросил, откуда столько баллов, но, если вдуматься, я и сам бы мог на накопленное кормить Алтарное недели две. После всех перипетий штурма, атаки на бордель, путешествия до посёлка каменотёсов и обратно, набралось ещё две с половиной тысячи баллов. И это плюс к тому, что у меня оставалось.
В общем, я к чему веду? Да к тому, что за разгрузкой приходилось постоянно следить. Чтобы кто-нибудь из наших добровольно-недобровольных грузчиков чего не прикарманил. И ладно если участники похода не удержатся… Это, в конце концов, их законная добыча. Но вот за теми, кто сачковал в городе, следили во все глаза. Причём, именно участники похода. А ещё между суетящимися людьми мелькала фигурка мэра в белом костюме.
А за рекой, на северном берегу, уже скапливалось бурое лесное воинство… Алтарное было просто точкой на границе владений двух стай. Они пришли сюда не за нами, они пришли сюда друг за другом. Кто одержит верх — тот всех и слопает. И, видимо, победители будут домой не уходить, а укатываться. Как объевшиеся колобки-переростки.
Во всяком случае, так считал Русый. А не верить ему как-то смысла не было… Как минимум, потому что он врать не умеет.
Наш плот причаливал последним. Я махнул рукой своим, чтобы разгружались, а сам отправился искать куда-то исчезнувшего Иваныча. Меня сильно беспокоило то, что моя группа находится за пределами городских стен. А стены вокруг нашей стоянки достроить ещё не успели.
Но, обнаружив мэра, я понял, что вопрос решается и так, без моего участия. На подъёме, который вёл во внешний город со стороны реки, стояло множество людей. И все эти люди сосредоточенно долбили грунт кольями. Понятное дело, долбили они его не просто от нечего делать. А пробивали канаву, которая должна была пересечь этот проход полукругом, обращённым внешней частью в сторону города.
— Вано! Вы последние были? — спросил Кукушкин, увидев меня.