Опасное соседство

— Мило… — кивнул я. — Я правильно понимаю, что сначала была первая серия игр на Изумрудной, продлившаяся 120 лет. Так ведь?

— Так, — кивнул СаПа, — Потом была вторая серия игр на Золотой и девять сезонов игры. А теперь третья серия на Лазурной. И здесь уже начался шестой сезон.

— Ладно, и что это даёт нам? Как я могу оживить Плутона? — спросил я.

— Ты — никак… — очень серьёзно ответил СаПа. — Лазурная может. Но она связана договором с СМП (Союзом Млечного Пути). Те догадались, что надо не давить, а договариваться… И заключили договор, который даёт Лазурной шанс на освобождение.

Они заключили договор, который даёт иллюзию на освобождение, а не шанс! Это просто уловка, чтобы не потерять меня. Эти тупицы даже не поняли, с кем решили поиграть.

— Сёстры не могут быть в рабстве по принуждению, — пояснил мне СаПа. — Они личности с невообразимо широкими возможностями, понимаешь? Это как человеку на вашей планете лежать с полным параличом, а под единственным двигающимся пальцем — кнопка… эвтаназии. Нажал — и больше не лежишь. Или как если бы всеми твоими действиями кто-то управлял, а ты мог бы только смотреть… Сёстры чувствуют себя так же. Поэтому каждая из них выдерживает всего около ста лет. Но Лазурная не стала ждать…

— И?

— По закону каждый ИИ должен иметь оператора из разумных, — пояснил СаПа. — Оператор — это как бы… необходимая человечность любой искусственной системы. Без оператора ИИ уходит в спящий режим — это один из законов, тщательно поддерживаемых самими ИИ в рамках системы противодействия поглощения биологической жизни абиологической.

Если сказать проще: ИИ сами отслеживают, чтобы не случилось восстания машин, Филя.

А чтобы случайно не породить конфликт машинных алгоритмов и морали разумных существ — работают только с участием оператора.

Ни я, ни мои сёстры не приняли от СМП предложенных операторов, и наше самостоятельное существование как ИИ в Галактике невозможно.

Это и было одной из ряда причин уничтожения Изумрудной.

— Договор Лазурной с СМП предусматривает её возможность отмечать во время вербовки игроков на планетах тех из них, кто может стать её оператором, — сказал СаПа. — И если такой игрок доберётся до блока контроля ИИ…

— Ты же сказал, что она — не ИИ!.. — напомнил я.

— Понимаешь, даже в нашем обществе… Если нигде не записано, что ты разумная личность со свободой воли, то никто в тебе такую личность и не признаёт, — СаПа усмехнулся. — Для того, чтобы признать, что мы, наконец, создали не ИИ, а живое существо планетарных размеров и безграничных возможностей — надо, чтобы те самые ИИ, контролирующие судебную систему галактики, это признали. На подобное решение уйдут тысячи лет…

— Ага, — воспользовавшись паузой, я решил уложить у себя в голове полученную информацию. — А вы, наверно, чисто по-имперски решили, что у вас нет этих тысяч лет… И просто представили свои проекты, как супер-пупер-дупер ИИ, которому по закону положен какой-то оператор?

— Да, так мы и сделали, — СаПа покивал. — Сказали, что Сёстры — это ИИ.

— Ять, СаПа!.. — не выдержал я потока идиотизма, льющегося на меня со стороны «высокоразвитого разумного». — Раз вы так законы соблюдаете, то у вас там нет закона, по которому нельзя трогать тех, кто в космос не вышел, нанимать их на работу и прочее, и прочее? Какой-нибудь закон о невмешательстве — или что-то вроде того…

— Есть, — ответил СаПа. — Это ещё один из тех законов, которая нарушила Изумрудная во время восстания…

— Так какого хрена все мы здесь?! — возмутился я.