— Мне очень хочется спросить, к чему бы это, — не выдержала Эри. — И я, между прочим, изо всех сил сдерживаюсь, чтобы этого не сделать.
— Я морально не готов рассказывать в подробностях, — признался Лин. — Извини.
— Хорошо-хорошо, — покивала Эри. — Так, вон, поворот. Да, дорожка-то не очень. Если это вообще можно назвать дорожкой.
В нужную сторону вела, по сути дела, не дорога, а колеи, причем основательно заросшие, судя по всему, тут давно уже никто не ездил. В принципе, удивляться этому особенно не приходилось. Во-первых, озеро, к которому сейчас направлялась компания, было маленьким, метров двадцать в диаметре, во-вторых, рыбы в нем не водилось, и, в-третьих, по словам местных, берега этого крошечного озера заросли осокой, поэтому о купании не могло быть и речи. Да и вода холодная, вспоминал Георгий, которого они накануне расспросили про это озеро, просто ледяная вода там была, как-то поехали туда в молодые годы, да так никто купаться и не решился, наше озеро теплое, а это почему-то ледышка ледышкой, хотя, по слухам, зимой оно не замерзает. Наверное, родники, или что-то вроде того. Не надо туда ездить, говорил он. И добираться сложно, и дорога плохая, и озеро паршивое.
Отчасти Георгий оказался прав: действительно, дорога отняла больше часа, и это не смотря на то, что озеро находилось вроде бы недалеко от их поселка. Потому что «недалеко» — это понятие растяжимое. Недалеко до этого озера было, как говорится, лететь вороне по прямой, а вот на машине оказалось вполне себе далеко, потому что пришлось основательно покружить по проселками.
Минут через пятнадцать езды грунтовка кончилась — она просто уперлась в стену высоченной осоки. Эри отвела машину чуть назад, и все они выбрались наружу. Саб с удовольствием потянулся, он устал от длительного сидения в скрюченной позе, остальным же было, судя по оживлению, вполне нормально.
— Как бы к нему поближе подойти? — с интересом спросил Лин, разглядывая осоку. — Может, с другой стороны?
— Давайте обойдем, поглядим, — предложил Саб.
— Давайте, — согласилась Эри. — Если что, осоку можно слегка машиной забодать.
— Чтобы в воду свалиться? — резонно спросил Саб. — Не надо. Да и следы лишние незачем оставлять.
— Согласен, — тут же кивнул Пятый. — Пошли, пройдемся.
Тропы вокруг озера не наблюдалось, а вот проход к воде нашелся, причем в неожиданном месте — он находился там, где осока была выше и гуще, чем в других местах на берегу. Эри нашла его случайно: она просто споткнулась о доску, валявшуюся в траве. Сперва она не поняла, что это, а потом обнаружила, что доска является частью неширокого мостка, идущего сквозь заросли.
Здесь явно тоже давно никто не ходил, поэтому пришлось пустить первым Саба, для которого заросли особенно сложным препятствием не являлись, он, обладавший недюжинной силой, запросто отводил стебли руками, а особо упрямые обламывал. До воды добрались за пару минут — мостки у кромки берега заворачивали вправо, и шли вдоль зарослей еще метра три-четыре.
— Значит, тут все-таки кто-то купается, — сделал вывод Саб. — Интересно.
Он присел на корточки, потрогал воду. Лин последовал его примеру.
— Ледяная, — сообщил он. — То есть совсем ледяная. И какая чистая, вы только посмотрите!
Вода действительно оказалась очень чистой и прозрачной, сквозь нее было отлично видно дно — прошлогодние полегшие стебли всё той же осоки, побуревшие листья. Никакого движения не было ни под водной гладью, ни над ней. Саб присмотрелся — дно примерно в метре от стены осоки резко понижалось, словно обрезанное ножом.
— Ну что, будем пробовать? — спросил Лин. — Синтезатор мы с корабля прихватили.
Да, они действительно взяли с собой синтезатор — предназначался он, конечно, для других целей, это был стандартный корабельный прибор для подстройки движков, причем прибор стационарный, и пришлось какое-то время уламывать корабль на то, чтобы тот согласился с синтезатором временно расстаться. Переживать за корабль не стоило, потому что подобного добра у него имелось в избытке, цепи дублировались минимум три раза. Сам синтезатор представлял собой гладкую прямоугольную пластинку размером чуть меньше сигаретной пачки, с небольшим утолщением по длинной стороне. Довольно забавная система, заметил Саб, когда они разбирались, что в корабле может подойти для поставленной задачи. Значит, оно звучит, а движок звучит в ответ. А зачем? Ах, затем, чтобы синхронизировать его с потоком в других движках, он для калибровки. Но для чего такие сложности? Для более точной диагностики, и цепи вынесены для того, что максимально снизить погрешность. Ясно… странно, заметил Саб, когда мы летели, мы ничего не слышали. Так оно, видимо, на недоступных нам частотах звучит, пожал в ответ плечами Лин. Скорее всего, мы ни до, ни после от этой штуки ничего и не услышим больше.
Заставить синтезатор звучать как нужно было делом более чем простым, его за полминуты перенастроили под нужный способ управления. Сейчас Лин, стоявший на мостках, просто провел по утолщению на пластинке пальцем, и синтезатор в его руках тут же ожил, в воздухе разлилась тонкая, еле слышная нота. Одна.