Нин Инъин замерла в растерянности: своим жалким умишком она была неспособна понять, как ситуация могла дойти до подобного.
– Шисюн! – закричала девочка. – Что ты творишь?! Как так можно? Скорее вели им прекратить, а не то… а не то я больше никогда не заговорю с тобой!
– Шимэй, не сердись! – не на шутку встревожился Мин Фань. – Я скажу, чтобы они перестали бить этого мальчишку, хорошо?.. – но не успел он договорить, как Ло Бинхэ, воспользовавшись тем, что его истязатели на миг потеряли бдительность, вырвался из кучи-малы и, ринувшись к Мин Фаню, зарядил ему кулаком прямо в нос.
Старший ученик вскрикнул от боли, и из его ноздрей тут же брызнули два ручейка алой крови.
Глаза Нин Инъин только что застилали слёзы, грозя выплеснуться наружу, однако в этот момент она, не удержавшись, фыркнула от смеха.
«Сестричка, в конце концов, ты переживаешь за Ло Бинхэ или жаждешь его погубить?!» – взмолился про себя Шэнь Цинцю.
Если до этого момента Мин Фань ещё мог бы пощадить Ло Бинхэ, то теперь, когда из него сделали посмешище прямо на глазах его любимой девушки, он никоим образом не мог ему этого спустить!
Итак, эти двое сцепились, будто собаки: хоть Ло Бинхэ был благословлённым небесами крутышом, он, в конце концов, был ещё слишком юн и не имел возможности учиться по правильным пособиям, а потому принимал на себя большую часть ударов, но, упрямо стиснув зубы, не издавал ни звука. Шэнь Цинцю хотел было вмешаться, но в его голове тут же взвыл устрашающий сигнал тревоги:
[Грубое ООС! Грубое ООС! Грубое ООС! Важные вещи следует повторять три раза![35] При данных обстоятельствах оригинальный «Шэнь Цинцю» расплылся бы в улыбке! Он бы не стал вмешиваться или же сам бы прибег к рукоприкладству!]
Требовать от него, чтобы он праздно глазел на то, как измываются над ребёнком, – это чересчур бесчеловечно… и всё же Шэнь Цинцю не мог позволить себе необдуманных действий, так что продолжал молча мучиться, не находя себе места от беспокойства, – и тут внезапно ему в голову пришло компромиссное решение.
Школа Цанцюн владела своеобразной заклинательской техникой «Сорванные листья, осыпающиеся лепестки» – слишком слабая, чтобы годиться для каких-либо высоких целей, она, однако, была весьма любопытной и зрелищной – в оригинальном романе упоминалось о том, как Ло Бинхэ некогда применял её, чтобы с лёгкостью завоёвывать бесчисленные женские сердца. Поскольку попавший в этот мир Шэнь Цинцю был сумасшедшим до подобного рода читов, он также не поленился освоить эту легковесную технику.
Сорвав первый попавшийся лист, он влил в него немного духовной силы – и всё же даже этой толики оказалось слишком много: лист рассыпался в его руках. Второй опыт вышел более удачным; взяв лист кончиками пальцев, Шэнь Цинцю осторожно подул на него и отпустил – и лист, подобно метательному ножу, полетел прямиком в Мин Фаня!
Тот издал протяжный вопль ужаса – а Шэнь Цинцю, отряхнув руки, стёр каплю пота со лба.
Недаром говорят, что в руках мастера и цветок, и дерево равно могут служить оружием… Как бы не вышло, что он ненароком прибил Мин Фаня!..
Ло Бинхэ, которого только что молотили руками и ногами, вдруг почувствовал, что его соперник отпрянул. Вскинув голову, он попытался взглянуть на Мин Фаня, хоть текущая со лба кровь заливала глаза; внезапно старший ученик поднял ладонь – и тоже вытер выступившую кровь.
– Как ты осмелился меня порезать?! – не веря своим глазам, взревел Мин Фань.
Пока они катались, сцепившись в клубок, Нин Инъин не осмеливалась к ним приблизиться, но теперь поспешила вклиниться между ними:
– Нет-нет-нет, у А-Ло не было никакого ножа, это не он тебя поранил!
Ло Бинхэ и вовсе не понимал, что тут творится. Плотно сжав губы, он попытался стереть кровь с лица. На спине Мин Фаня и впрямь алел свежий порез, будто по ней полоснули остриём меча.
– Вы видели, как это случилось? – потребовал он ответа у других учеников. – Был у него нож?
ebooksa