Стартовое задание
Усвоив урок, Шэнь Цинцю на протяжении всего пути до города Шуанху хранил каменное выражение лица; так они худо-бедно доехали до места назначения без каких-либо происшествий.
Хоть этот город не отличался большими размерами, его можно было назвать процветающим. В Шуанху они остановились в резиденции господина Чэня: будучи самым богатым горожанином, именно он отправил людей на хребет Цанцюн с просьбой о помощи.
Две его любимые наложницы уже приняли мучительную смерть от рук Кожедела – и потому старый господин Чэнь возлагал все надежды на приезд Шэнь Цинцю. Поглаживая белые и гладкие, словно нефрит, ручки третьей наложницы, хозяин резиденции то и дело горестно вздыхал, заливаясь слезами на виду у гостей.
– Наши судьбы в руках бессмертного мастера! Нынче я не смею отпустить от себя Де-эр[41] ни на шаг – боюсь, что она проявит неосторожность и эта распроклятая нечисть сведёт в могилу и её!
Столь густо пропитанная духом NPC речь вызвала у Шэнь Цинцю стойкое ощущение дежавю, от которого по лицу пробежала судорога.
Ему отнюдь не улыбалось наблюдать, как шестидесятилетний старикашка самозабвенно воркует с девочкой-подростком!
По счастью, Шэнь Цинцю мог воспользоваться преимуществом своей недосягаемой ауры: едва повидавшись с хозяином поместья, он, напустив на себя холодный и высокомерный вид, тут же удалился в свои покои, оставив Мин Фаня обмениваться любезностями с господином Чэнем. Что и говорить, неординарный человек обладает немалыми привилегиями: как бы заносчиво он себя ни вёл, остальные не посмеют и пикнуть; более того, чем неприступнее у него вид, тем больше благоговеющих взглядов достаётся на его долю.
Вскоре в дверь покоев Шэнь Цинцю постучали, и раздался медовый голосок Нин Инъин:
– Учитель, Инъин хочет выйти, чтобы прогуляться по рынку. Учитель не желает составить ей компанию?
По правде говоря, какому мужчине не придётся по нраву, что сладенькая лоли[42] столь беззастенчиво ластится к нему? Сердце сидевшего к ней спиной Шэнь Цинцю тут же наполовину размякло. Полагаясь на более стойкую его половину, он состроил равнодушную мину бесстрастного интеллектуала и безэмоциональным голосом ответил:
– Если Инъин хочет прогуляться, ей достаточно попросить кого-нибудь из шисюнов или шиди составить ей компанию. Чтобы покончить с Кожеделом, твоему учителю прежде нужно кое-что сделать.
Можно подумать, Шэнь Цинцю не знал, кого она позовёт в первую очередь!
Да неужто он сам не желает выйти из дома и немного развеяться? Перед этим он, подобно отшельнику, затворился в Бамбуковой хижине на пике Цинцзин, изо дня в день разыгрывая из себя недосягаемого высокообразованного учителя – во всём, что бы он ни делал, должно было сквозить «холодное безразличие»: он говорил ровным бесцветным голосом, натягивал прохладную улыбку, бесстрастно тренировался с мечом, безучастно прокачивал свой уровень притворства. Это вынужденное безразличие так навязло у него в зубах, что ему частенько хотелось посыпать макушку солью[43]! А когда он в кои-то веки сумел выбраться со своего пика, из-за Системы с её «Изначальные настройки Шэнь Цинцю – любовь к тишине и покою, избегание суеты и больших скоплений людей» он опять вынужден безвылазно сидеть в этой комнате. Не имея ни малейшего желания делать вид, что медитирует, он попросту завалился на кровать, притворяясь мёртвым. Перед закатом солнца к нему с докладом заглянул Мин Фань.
По крайней мере, хоть кто-то пришёл поговорить с ним – от этого Шэнь Цинцю чуть не прослезился. Вся удача на тарелочке преподносится главному герою, а на долю пушечного мяса остаётся лишь одиночество – чтобы прогуляться по улицам, разукрашенным цветными фонариками, милая лоли выберет другого.
– Этот ученик тщательно обследовал тело, – торжественно поведал Мин Фань, демонстрируя учителю то, что принёс с собой.
Шэнь Цинцю пристально воззрился на две стопки листков с киноварными надписями: бумага уже почернела, будто по ней расползлась гниль.
– Ты использовал эти талисманы, чтобы определить присутствие демонической ци[44] на трупе?
– Ум учителя ясен, будто факел, – ответил Мин Фань. – Эти талисманы ученик разместил в двух местах: первый он положил на землю рядом с могилой одной из жертв, а второй – рядом с телом, которое ещё находится у осмотрщика трупов.
Раз даже земля рядом с могилой пропитана демонической энергией, можно с уверенностью утверждать, что Кожедел относится к роду демонов, – теперь Шэнь Цинцю, по крайней мере, знал, с кем имеет дело.