В тот проклятый день, хихикающая и трясущаяся Бруха подняла сову на крыло и повела ее ко второму больничному корпусу. Повела не по прямой – прятала за стенами первого больничного до последнего момента, а затем погнала робота круто вверх, собираясь для начала просто прогнать ее на полной скорости мимо – пусть картинка будет смазанная, но что-то она увидит.
Если честно, Бруха не думала, что на нее вообще обратят внимание – в тот день очередной сквад пытался выполнить «Синий свет» и как раз достиг входа на четвертый этаж. Бойня в разгаре. Кому какое дело до бесшумной совы?
Как оказалось – дело было.
Сова успела достичь стены, рванулась вверх, разом преодолев три этажа и почти…
Экраны ведьмы озарила яркая вспышка, после чего экраны померкли. Поняв, что только что просрала компаньона и любимую пташку, Бруха взвыла и… что-то в ее перегруженном мозгу лопнуло.
Дальше мрак…
Потому мрак с рваными картинками… тупое непонимание… эффект тоннеля, в котором она оказалась. Она вроде кричит… вроде двигается… вроде она нормальная… но что-то сука не так…
Брухе повезло – система творит чудеса. Она смогла заползти в медблок и система подлатала старую ведьму. Спасла ее. Восстановила. А следом случилось еще одно чудо – один из сквадов притащил сову. Скваду повезло – сову вырвали из лап матерых зомби, что пытались сожрать механическую птицу. Зомбаков накормили иглами, сову притащили к сурвершне – просто так, без всякого задания. Позднее она обласкала этот сквад так, что они быстро стали отлично экипированными героями. Бруха помнит добро.
Сову удалось починить.
Повреждения были небольшие – там и сям вмятины, несколько больших рваных пробоин в металле. Это уже зомби постарались, разрывая крылатого робота. Ну еще пластиковые элементы раздроблены.
Было сложно. Но Бруха справилась – хотя пришлось долго плести политические паутины, играя с Матерью в дочки-матери, зарабатывая дополнительные баллы. Но удалось… удалось… совушка снова летает. Но больше никогда не приближается ближе чем на полкилометра ко второму больничному корпусу. Никогда!..
Что она видела до падения совы? Вспышку. А еще она слышала музыку. Да, музыку. Что-то ритмичное, что-то барабанное, что-то потустороннее. И в ее мозгу, вместе со вспышкой, навсегда отпечаталось изображение невероятно злой хари матерого зомби со стальным черепом, яростным оскалом и сверкающими глазами. Это ужас… настоящий ужас, что навсегда останется с ней…
Во втором больничном корпусе живет что-то злое… что-то… дьявольское…
– Дерьмо! – зло рыкнул я и ударил пяткой ботинка по бетонке.
– Как дела, герой? – спросила обошедшая кусты Кассандра.
За плечом игстрел, на поясе игстрел поменьше – почти копия моей пиги – идеально подогнанная кираса почти не видна под жилетом с многочисленными карманами, на голове черный шлем с откинутым щитком. И это лишь часть снаряжения – пифия защитой не пренебрегала, экипировавшись по полной программе. Уважаю. А еще у нее за спиной виднелся стальной ажурный приклад, а на груди висел ремень с кругляшами патронов… эх…
– За снарягой сама следишь? – поинтересовался я, с трудом отводя взгляд от облитой патронами груди пифии. Как патокой палила – так и хочется целовать, целовать, целовать, губами вытаскивая патрон за патроном и жадно глотая, глотая…
– Конечно – улыбнулась она, усаживаясь на бетон напротив – Протеиновый батончик будешь? Еда успокаивает.
– Тогда сожри пять! – не выдержав, снова рявкнул я и зло зашипел, повернув башку в сторону скрытых деревьями больничных корпусов.
– Все так плохо для меня?